Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Утром на первом слушании в Сенате, сразу после праздников, посвященных 4 июля, Инхоф занял свое место в Комитете, в центре п-образной кафедры, рядом с Боксер.

Она начала слушания с того, что выступила с критикой в адрес Инхофа, назвав его обструкционистом. Он ответил ей без колебаний.

«Вы заявили, что мы — партия, которая говорит “нет”.

Это так. Мы говорим «нет» более высоким ценам на энергию. “Нет” — финансированию восточного и западного побережья за счет центральной части страны. “Нет” — увеличению бюрократии и бесконечной бумажной волоките. “Нет” — крупнейшему в истории Америки увеличению налогов и “нет” — переносу наших производственных рабочих мест в Китай и Индию», — сказал Инхоф.

Готовность Инхофа сказать «нет» давала понять, что демократы в Сенате были сами по себе. Демократическая партия имела сверхбольшинство голосов в начале 2009 г., однако такое положение было хрупким. Макс Бокус, например, в прошлом голосовал против законопроекта об ограничении и торговле квотами. Клэр МакКаскилл из Миссури сказала в 2009 г., что проголосует против этой меры. В этих условиях было бы трудно набрать 60 голосов.

В июле и августе компания Инхофа и организация «Американцы за процветание» очистили игровое поле от всех участников-республиканцев. К осени все республиканцы в комитете Барбары Боксер бойкотировали голосование. И однажды днем Боксер оказалась в одиночестве в центре кафедры. Арлен Спектер из Пенсильвании, консервативный республиканец, который в апреле поменял свою партийную принадлежность к демократам, заявил в Pittsburgh Post-Gazette , что бойкот был актом «по-настоящему слепой приверженности», равного которому он не видел ранее в Сенате. «Я был участником некоторых очень горячих споров, но это были споры по существу… Но вы не можете расходиться во мнениях с пустым стулом», — сказал он.

А стулья оставались пустыми. Барбара Боксер первоначально заявила, что ее комитет примет законопроект и вынесет его до 8 сентября на всеобщее голосование в Сенате. Затем, в конце августа, эта дата была передвинута на конец сентября. После этого ее перенесли на октябрь.

Законопроект оказался в тени столкновений на почве принятия более масштабных, более заметных законопроектов. Одновременно в Сенате обсуждался закон «О доступном здравоохранении», который заставил участников «Движения чаепития» выходить толпами на митинги возле зданий мэрии и участвовать в парадах.

Организация «Американцы за процветание» поддерживала эти инициативы, предоставляя автобусы для поездок и составляя списки для рассылки электронной почты с целью информирования членов движения о времени и месте проведения публичных собраний, на которых они могли бы присутствовать. Борьба за принятие закона «О доступном здравоохранении» требовала времени, внимания и ресурсов со стороны Гарри Рида, администрации Обамы и остального руководства Демократической партии. Все понимали, что политическая воля и энергия Вашингтона ограниченны. Это и было тем ключевым преимуществом, которое получила Koch Industries. В Сенате преимущество всегда получал тот, кто хотел что-то остановить, а не создать.

В октябре Барбара Боксер и Гарри Рид пошли на крайние меры, называемые ядерным вариантом: поставили законопроект на голосование в комитете вопреки возражениям республиканцев. Законопроект был принят без единого голоса республиканцев. С этого момента законопроект был запятнан, поскольку был принят единственной партией. С каждой неделей другим сенаторам было все проще оставаться в стороне и позволить законопроекту опуститься на дно.

Когда закон об ограничении и торговле квотами попал в Сенат, он вызвал бурную реакцию среди его членов: одни пытались придать ему форму, другие хотели его поддержать, а третьи — уничтожить. В этот период Koch Industries стремилась еще больше увеличить давление на каждого сенатора, который рассматривал возможность поддержки законопроекта. Для этого компания Koch использовала тактику, известную как «эхо-камера», которой владела в совершенстве. Эхо-камера позволила Koch Industries усилить свое послание, оставаясь при этом в тени.

Эта стратегия родилась из сети аналитических центров и академических программ, которые Чарльз Кох создавал в течение почти 40 лет [679]. В 1974 г., когда Чарльз Кох изложил свою стратегию начала либертарианской революции в США, он назвал образование первым из четырех столпов своей стратегии[60]. Он осуществил эту стратегию с большим успехом, создав аналитический центр в Институте Катона и академические центры, такие как Центр Меркатуса при Университете Джорджа Мейсона.

Характер его деятельности был философским и почти благородным. Заявленной целью было финансирование деятельности ученых и реализации масштабных идей, которые способствовали бы постепенному приближению общества к пониманию политического видения Чарльза Коха. К 2009 г. образовательные учреждения превратились в сеть подставных предприятий и скрытых источников финансирования, которые оказывали непосредственную тактическую поддержку лоббистским целям Koch Industries.

Идеи являются исходным материалом всего законодательства. В Вашингтоне располагается удивительно мало аналитических и политических центров, информационных площадок и научных учреждений, которые формируют повседневную политическую дискуссию. На протяжении десятилетий Koch Industries научилась мастерски наполнять эту территорию собственными идеями и собственными специалистами, причем делала это таким образом, что никто не замечал ее влияния.

Тактика эхо-камеры начинала работать тогда, когда лоббисты Koch Industries заказывали и оплачивали академическое исследование, не претендуя на признание своих заслуг. Это исследование, на первый взгляд независимое от Koch Industries, затем использовалось в ряде аналитических центров и организаций, подконтрольных компании Koch. И в итоге работа аналитических центров использовалась в качестве орудия в политических кампаниях. В результате послание лоббистов Koch Industries становилось гораздо громче и привлекательнее, чем оно было на самом деле. Это, в свою очередь, оказывало удивительно сильное воздействие на сенаторов и других законодателей, которые обращали особое внимание на общественные настроения.

Например, в 2007 г. Koch Industries негласно профинансировала работу демократического аналитического центра, называющегося «Третий путь» [680]. Этот аналитический центр пропагандировал «новую демократическую» политику, подобную той, которую принял Билл Клинтон: неолиберальную политику, направленную на сочетание целей «Нового курса» с методами свободного рынка. Лоббисты из офиса Koch Industries знали, что программа экономических исследований «Третьего пути» поддерживала политику свободной торговли, такую как NAFTA. Такая торговая политика подверглась критике в 2007 г., поскольку не принесла тех экономических выгод, которые обещала огромным массам американского населения. Текстильная промышленность Южной Каролины, например, была уничтожена в результате заключения таких торговых соглашений, как NAFTA. Это было источником противодействия таким торговым соглашениям со стороны политических деятелей как от демократов, так и от республиканцев.