Дарина Григорова - Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим

Философ права Павел Новгородцев отвергал самый термин «демократия» как дискредитированный мировым кризисом в нравственнорелигиозном отношении, или кризисом правосознания, свидетелем которого он был в июне 1923 года, когда была написана его статья «Восстановление святынь», опубликованная посмертно, и который, по его мнению, стал причиной «оскудения демократической идеи». П.И. Новгородцев предлагал ввести вместо понятия «демократия» понятие «агиократия, власть святых» [207] Новгородцев, П. И. Демократия на распутьи. // Об общественном идеале. М., 1991. С. 541, 549. Он же. Возстановление святынь…, С. 68–70. .

Писатель Иван Шмелев также рассматривал понятие «демократия» с религиозной точки зрения, говоря о «духовной демократии», или о «возрождении жизни на основе религиозной, на основе нравственной» [208] Шмелев, И. С. Пути мертвые и живые. // Русская идея. В кругу писателей…, С. 213. .

Русские эмигранты подвергали критике не только термин «демократия», но и понятие «общественный договор».

«Новоградец» С. Белозеров предлагал заменить его понятием «общее дело», однако данная дефиниция по смыслу не отличается от «contrat social»: «Мы понимаем государство и человеческое общество, как «общее дело»… и даем государству новое определение, основанное на философии общего дела: государство есть человеческое общество, объединенное общим делом, направленным к утверждению жизни на определенной территории и осуществляемым особенной государственной и общественной организацией, правительством и другими учреждениями. […] Общее дело определяет каждую из трех государственных стихий: и территорию, и народ, и правительство и объединяет их в органическое единство» [209] Белозеров, С. Общее дело. // Новый град, 1935. № 10. С. 117. .

Философ и монархист Иван Ильин предложил термин «демократическая диктатура», которую он определял как «национальную, патриотическую, отнюдь не тоталитарную, но авторитарную — воспитывающую и возрождающую диктатуру». И.А. Ильин признавал социальный характер «демократической диктатуры», исходя из религиозной точки зрения: «Мы, русские христиане, по-прежнему будем искать в России социальный строй. Однако на основе частной инициативы и частной собственности» [210] Ильин, И. А. О грядущей диктатуре. // Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948–1954 гг. Т. 2. М., 1992. С. 11; О государственной форме. Там же. С. 48; Изживание социализма. С. 40. .

Будущее устройство «демократической диктатуры», или корпоративного государства — это было заимствовано И.А. Ильиным у фашизма — по его мнению, выражалось в следующем:

а) диктатор, вождь или монарх — данное лицо не может быть иноземцем или иноверцем;

б) Совет Неприкосновенных, или Совет Старейшин из 30 человек — назначенных и избранных пожизненно (функции которого адекватны функциям Государственного Совета и Сената империи); государство разделено не на губернии, а на наместничества;

в) избирательное право не всеобщее, оно зависит от ранга, стажа и образовательного минимума. Имущественный ценз отсутствует, а для представителей иных вероисповеданий и национальностей — наличие процентной квоты. Голосование обязательное;

г) партийная принадлежность мешает политической карьере — ответственные посты можно занимать после выхода из партии;

д) политические права инородцев и иноверцев ограничены.

Политическая философия нового государства, по мнению И.А. Ильина, это «полновластие лица, оформляющего подлинно аристократический всенародный отбор людей: диктаториальная аристо-демократия» [211] Ильин, И. А. Основы государственного устройства. // Политическая история русской эмиграции 1920–1940 гг. Документы и материалы. М., 1999. С. 82–95. .

Религиозный философ Георгий Федотов предлагал свой вариант демократии, он называл его «неодемократией», которая должна быть надпартийной: «формой новой демократии призвана стать демократия корпоративная или синдикальная […] Профессиональная структура является единственным наследником, которому умирающая партийная демократия может передать свое наследство […] избранный не может принадлежать ни к какой партии или обязан выйти из партии в момент избрания» [212] Федотов, Г.П. Наша демократия. // Политическая история русской эмиграции…, С. 511–514. .

Публицист журналов «Новый град» и «Современные записки» И.И. Бунаков-Фондаминский определял в качестве самого подходящего для России термин «хозяйственная демократия»: это должно быть «плановое хозяйство с преобладающим государственным и общественным сектором» [213] Из статьи И. И. Бунакова-Фондаминского «Хозяйственный строй будущей России». //Политическая история русской эмиграции 1920–1940 гг. Документы и материалы. М., 1999. С. 507–509. .

В последнее время особую популярность приобрело понятие «суверенная демократия», популяризируемое Владиславом Сурковым, сторонником правой либеральной прослойки в «Единой России», представителем которой является президент Дмитрий Медведев. «Суверенная демократия» В.Ю. Суркова персонифицирована президентским курсом В.В. Путина, так как она оправдывает «централизацию, концентрацию властных, интеллектуальных и материальных ресурсов» [214] Сурков, В. Ю. Русская политическая культура. Взгляд из утопии, http://www.edinros.ru/news.html?id=121456 (18.04.2008). России.

Централизация, персонификация и идеализация — таковы три компонента русской политической культуры, на которых базируется предложенный В.Ю. Сурковым термин «суверенная демократия». «Суверенная демократия» звучит странно, как и «советский либерализм». В.Ю. Сурков признает, что в русской традиции понятие «суверенитет» ассоциируется с армией и флотом и носит «военно-полицейский окрас» [215] Сурков, В. Ю. Концепция суверенной демократии апеллирует к достоинству российской нации, http://www.edinros.ru/news. html?id=115114 (18.04.2008). .

«Суверенную демократию» как идеологию национального достоинства воспринимает и публицист «Литературной газеты» Александр Ципко, который приукрашивает понятие «демократия» на русский лад по причине негативного смысла, приобретенного им во времена Ельцина, когда «демократ» и «либерал» стали ругательными словами, символизирующими разграбление государства. Цель «суверенной демократии», по мнению А.С. Ципко, — «стать открытым и демократическим обществом, не потеряв при этом свою российскую идентичность и традиционный суверенитет, чтобы демократические свободы не вели к ущемлению национального достоинства» [216] Ципко, А. С. Надо ли бояться иновластия? Ещё раз о суверенной демократии. – Литературная газета, 2007, № 2. www.lgz.ru (28.11.2007). .

Дмитрий Медведев еще в качестве вице-премьера возражал против понятия «суверенная демократия», он предлагал заменить его понятием «истинная демократия», которую, однако, толковал в качестве «демократии при наличии всеобъемлющего государственного суверенитета», тем самым он по существу не отмежевывался от тезиса, введенного В.Ю. Сурковым. Однако для Медведева суверенитет — понятие юридическое, а не экономическое.