Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Этот конкурс мы, Национальная ассоциация драматургов, и «Театральный агент», возглавляемый Викторией Сладковской, учредили в прошлом году. Название «Автора – на сцену!» – это одновременно и наш девиз. Мы работаем на продвижение традиционной отечественной драматургии, рассчитанной на широкого зрителя и репертуарный театр. Как-то так случилось, что в последние десятилетия поддерживались и поощрялись (государством в том числе) в основном авторы «новой драмы», которым зрителей в зале чаще заменяют многочисленные «Золотые маски» на стене директорского кабинета. «Нормальная» пьеса объявлена несуществующей, погибшей вместе с советской культурой. На самом деле, это стратегическая уловка, дорого стоившая русскому театру. Устранить этот перекос – главная задача, стоящая перед теми, кто помнит, что театр – это кафедра, а не полигон болезненных фантазий автора и режиссёра.

Главная особенность нашего конкурса в том, что «золотая десятка» победителей получает не только красивые дипломы и напутствия мастеров, но и сертификаты на полмиллиона рублей – каждый. Эти средства автор передаёт театру, который берётся за постановку его детища. В прошлом сезоне поступили в жюри 250 пьес. В этом – больше трёхсот. В начале октября мы обнародовали «долгий список». «Золотая десятка» станет известна 17 декабря.

Накануне 65-летнего юбилея автор «ЧП районного масштаба», «Козлёнка в молоке», «Грибного царя» и многих других произведений, которые любят миллионы, побывал на Радио «Комсомольская правда», на записи популярной программы Андрея и Юлии Норкиных «Простыми словами»…

– …Юрий Михайлович, сейчас в самом разгаре – Театральный фестиваль «Смотрины» по вашим драматическим произведениям… Даже по меркам столицы событие это примечательное и незаурядное: в этом празднике участвует десяток театральных коллективов…

– Да, это крупнейшие столичные коллективы – МХАТ им. Горького, Московский театр сатиры, Центральный Академический театр Российской армии, Театр Всеволода Шиловского, Театральная компания «Сюжет». Приедут гости из губернской России – театры: Рыбинский, Борисоглебский, Пензенский областной драматический им. А. В. Луначарского, Самарский художественный, Иркутский академический им. Н. П. Охлопкова… Вы не представляете, какие прекрасные коллективы работают в городах по всей стране! Зачастую в регионах спектакли по моим пьесам ставят даже лучше, чем в иных столичных театрах. Там нет этого зуда новины, болезненной страсти сделать пусть хуже, но не так, как у других. Там не увлекаются псевдоноваторством ради благосклонного кивка «Золотой маски», дешёвым эпатажем на потребу дурного вкуса. Прежде всего, они пытаются донести мысли и образы автора. Я драматург традиционного направления, и меня больше интересует: ч т о, а не к а к.

– А что вообще сейчас происходит в российском театральном искусстве?

– На мой взгляд, если брать современную драматургию, мы имеем почти катастрофу. За тридцать лет не выдвинулся ни один драматург общенационального уровня, не говоря уже о масштабах Островского, Булгакова, Вампилова. Почему? Потому что благодаря новым смыслам рождаются новые формы, а не наоборот. Если от драматурга не требуется художественного осмысления того, что происходит в обществе и душах современников, как он вырастит во властителя дум? Никак. Ставка на новизну любой ценой приводит к обессмысливанию того, что творится на сцене. Если нож точить бесконечно, у вас в руке останется одна ручка. Вот «ручка от ножа» вместо драматургии и осталась.

(Тут необходима ремарка: наш собеседник скромно умалчивает о себе, но, кажется, давно правомерно вводить в обиход выражение «театр Полякова». Пожалуй именно наш сегодняшний собеседник и является единственным русским драматургом общероссийского масштаба, если оценивать уровень его пьес, количество постановок, значимость поднимаемых проблем, глубину образов и узнаваемость стиля. – Прим. редакции «КП».)

– Что, у нас и ремесленников нет?

– Есть, конечно. Ремесло – это замечательно. Но проблема современной художественной литературы, а драматургия – жанр изящной словесности, заключается прежде всего в том, что ныне очень плохо поставлено дело начальной профессиональной подготовки. Беда именно с ремеслом! Как заявил мне начинающий автор пьесоподобных текстов: «Вы ничего не понимаете! Я пишу доаристотелевскую драму!» Я ему ответил: «Напишите сначала грамотно хоть одну аристотелевскую пьесу, а потом беритесь хоть за догомеровскую мистерию…» Он моего юмора, кажется, не понял. И что выходит: неофит не умеет ещё написать нормальную пьесу с завязкой-кульминацией-развязкой, с характерными героями, с удобоваримыми диалогами, а его уже тащат на «Золотую маску», вручают премии. Ну как же! Пьеса-то про то, как прозектор влюбился в отрезанную женскую грудь! После этого автор уже уверен: а зачем мне учиться? Я уже лауреат. Впрочем, с министрами у нас то же самое…

– Владеть ремеслом – это работать надо. А у нас сейчас как-то не очень это любят. Можно всегда прикрыться творческим процессом. «Я художник, я так вижу». Мы очень хорошо помним, как журнал «Юность» стал печатать ваши произведения. Сначала «ЧП районного масштаба», потом «Работу над ошибками» и «Сто дней до приказа». Повести отличались острой критикой. И это было очень шумно. Все о вас говорили. Вы и дальше работали в том же направлении – остро критиковали. Тем не менее, почему-то никогда не были либералом. Более того, для либералов вы – один из самых неприятных людей. Нам даже писали: вот ещё один прокремлёвский пропагандист. Не могут они вам простить критику Солженицына, этой иконы современной русской либеральной демократии.

– Вообще, это один из устойчивых мифов, что критика существующего порядка вещей, и в том числе властей предержащих, может быть только либеральной. Всё остальное – формы сервилизма. У меня из-за этого разгорелась полемика с Николаем Сванидзе на предыдущем съезде Союза журналистов. Он с трибуны заявил, мол, журналист – это синоним слова «либерал». Журналист, дескать, просто не может не быть либералом. А коли ты не либерал, то, соответственно, и не журналист, а так «пропагандос». Но, извините, а куда вы тогда засунете Каткова, Суворина, Розанова, Леонтьева, Меньшикова, славянофилов? Об этом я и сказал с трибуны съезда. Ведь консервативная пресса была до революции гораздо влиятельней и тиражней, чем оппозиционная. Просто у революционеров в деле развала империи нашёлся такой могущественный союзник, перед которым не устоял даже традиционный народный монархизм. Я имею в виду царя и его администрацию…