Захар Прилепин - Имя рек. 40 причин поспорить о главном [litres]

Скажем, у Лимонова и у Проханова, у покойного Александра Зиновьева есть насыщенные биографии, задержания и войны, центнер книг, прозрения и ошибки, дети тоже есть, вполне возможно, что и внебрачные, – тут в любом случае есть о чём поговорить, чему позавидовать, – а что вы будете обсуждать, когда в мир иной уйдёт, как и все мы когда-нибудь, очередной Кох? Сколько желчи может носить один бывший ельцинский министр в своём белом теле?

Но вот Ельцин – это да: не сотрёшь. Разломал самую большую страну в мире, надругался над ней: это же розовая мечта нашего «либерала», они тоже так хотят. Но у них нет такого прибора, как у Ельцина. У Ельцина был.

Представители упомянутого нами малого народа очень любят говорить о своей индивидуальности, но на самом деле это всегда толпа, свора, масса, они могут только так – нахрапом. В личном противостоянии эти люди всегда проигрывают представителю «большого» народа.

Ельцин (на нашу с вами беду) выиграл, потому что он был коренной и всеми чертами коренного представителя обладал. А что он был выродок – ничего не попишешь, заслужили.

Российские либералы про это мало думают, но лишь тихо верят, что Ельцин – навеки их. В нужный момент он оживёт, хотя бы на время, на час, на десять минут, – схватит огромными ручищами за голову своего бледнолицего ставленника и утащит в ад.

Оживёт, не оживёт – бояться нам нечего.

Понять стоит вот что: когда бы Ельцин не пропил свой жеребячий организм, а прожил ещё десять лет – было бы ровно то же самое, что сегодня.

Все признаки «возврата к тоталитаризму» и «реанимации Советского Союза» были заложены ещё тогда.

Ельцин ввёл войска в Приднестровье («крымнаш» № 1) и опрокинул румынских нацистов, расплодившихся тогда в Молдавии.

Ельцин ввёл войска в Чечню («крымнаш» № 2), и только чудовищное столпотворение коррупционно-либерально-буржуазных негодяев вокруг трона, сливавших раз за разом победы российских генералов на Кавказе, не дало закончить войну победоносно и вовремя.

Ельцин поначалу раздал всем суверенитета, «сколько унесут», но обратные процессы начались ещё при его правлении: у него уже не было сил этим рулить, но инстинкт неизбежно подсказывал, что дальше так нельзя и делать всё придётся иначе, наоборот («Всё, что унесли, заносите обратно – я пошутил»).

Если бы Ельцину вживили новое сердце, новые почки, новую, четырёхкомнатную с дополнительной запасной турбиной печень, сегодня мы наблюдали бы ровно те же вещи: «весну» в Крыму, новый виток холодной войны, антиамериканизм, негласную поддержку сепаратистов в Донбассе, парады и Шойгу.

Или Шойгу был уже при нём? Русская Православная церковь точно уже при Ельцине заняла свои позиции.

Возможно, Ельцин был бы ещё радикальней – но и ошибок совершил бы больше.

Однако экспозицию в его белом мавзолее надо, конечно же, слегка подкорректировать.

Там должна быть приднестровская экспозиция. Назвать её стоит «Первый бой с новейшим фашизмом». Тем более что это действительно был первый постсоветский бой с оживающей коричневой чумой.

Там должна быть кавказская экспозиция. Назвать её стоит «Первый бой с ИГИЛ». Тем более что это действительно был первый бой с ещё одной чумой.

Там должны быть экспозиции на тему «Изгнание либералов из власти»: потому что Егора Гайдара, Бориса Немцова, Петра Авена, Алика Коха и всю их дружную компанию выдавили вон из Кремля ещё при Ельцине.

Там будет экспозиция «Первый президент и Русская православная церковь». Кстати, «Пусси райот» Ельцин посадил бы тоже: он был екатеринбургский партийный консерватор, ему бы всё это не понравилось.

Естественно, там будет экспозиция «Преемник», с бегущей надписью «Володя, береги Россию!».

И последняя экспозиция: о том, как он её бережёт.

Как завещали – так и бережёт.

Не надо ломать «Ельцин-центр». Надо перевесить несколько фотографий и дать более широкую картину девяностых.

И тогда я посмотрю, с какими лицами наша прогрессивная общественность будет посещать свою любимую гробницу.

У вас тут нет ничего своего. Всё приватизированное, даже ваш мёртвый божок.

Чудовищный на самом деле.

Какая-то малая, но крайне навязчивая часть российских граждан всё время норовит в чём-то разочароваться. Чуть что не по их коленкору выходит – сразу поднимают крик: «Ты предал нас! Предал!».

Приходилось мне выступать с лекциями по эпохе Николая II и «перестроечной» эпохе.

И сразу выяснилось, что немалое количество наших дорогих сограждан категорически не переносят полутонов и минимальных рефлексий по всем этим поводам.

Николай Романов, как думают многие, должен быть осмеян и затем стёрт в национальной памяти. Горбачёву – при всём том, что к Михаилу Сергеевичу я, увы, никаких тёплых чувств не испытываю, – отказано в праве даже на ошибку, на слабость, на, быть может, неумный, но идеализм. Нет, и он должен быть однозначно объявлен предателем.

Заговоришь про эпоху репрессий тридцатых годов – и тут позиция части моих уважаемых сограждан проста, как молоток: может, и были перегибы, но в целом процессы шли правильные. Врагов сажали, врагов давили, туда им и дорога.

Если даёшь чуть более сложную картину, сразу подозрительный, с прищуром, вопрос: «Что, переобулся? Теперь презираешь СССР?».

О, боги. СССР не виноградная гроздь, чтоб им любоваться. Там была война и мука. Да, это уникальный проект. А дальше – надо думать, причём в ежедневном режиме: даже история не фиксируется, она, вот парадокс, тоже видоизменяется.

Но нет, сразу в крик, в обиду, в ярость.

«А ещё ты заступался за одного театрального режиссёра. И за одного рэпера. И на митинги ходил против власти. Или за власть. Впрочем, это неважно! Ходил куда-то!»

Что с вами? Отчего некоторые из вас так легковерны и возбудимы?

Я скажу, отчего.

Время, в которое мы живём, отчего-то называется «век информации».

На самом деле, это время ста прочитанных в сутки заголовков, бесконечной череды новостей, которые нам поставляют очень циничные люди, добивающиеся определённого эффекта.

Время шумихи. Время, грубо говоря, комикса: когда мы видим картинку и три фразы возле – и делаем на этой нелепой основе какие-то далекоидущие выводы.

Чаще всего: не совсем точные, а то и комичные.

Как было у советского человека: три газеты, журнал «Юность», журнал «Наука и жизнь», журнал «Рыболов», журнал «Новый мир», два телеканала, сосед, соседка; вот и весь «век информации».

С этой информацией можно было пожить, обмозговать её.

Поэтому советский человек брал книжку Юрия Бондарева и читал. Брал книжку братьев Стругацких и читал. Это: долгая информация. Да, её можно было разрушить вирусом – каким и была «перестройка», – но затем полученная когда-то информация неизбежно брала своё.