Александр Бушков - Крым и крымчане, или Тысячелетняя история раздора

Еще один ученый теоретик, Паулин Свеницкий, открыто писал в европейских журналах: «Россия говорит, что нет Руси (то есть Украины. — А. Б.) как отдельной национальности, докажем ей, что дело обстоит наоборот, что Москва только присвоила себе права славянской Руси, — и увидим, что отодвинется от Европы, и между ней и Западом встанет непробиваемая стена — славянская Украина-Русь».

Подобная пропаганда тянулась недолго — всего-то шесть лет. В ноябре 1830 года нетерпеливые поляки подняли восстание, в этнических польских землях развернувшееся на всю катушку. Наместник Константин с небольшим отрядом русских войск ушел в Россию, самым предательским образом бросив тех польских офицеров, что держали верность присяге. Восставшие их немедленно казнили — полковника и пять генералов, среди которых был и граф Потоцкий, весьма знатного рода. Составилось новое правительство из аристократов, которым заправлял князь Адам Чарторыйский, в свое время — близкий друг императора Александра, мало того, занимавший в 1804–1806 годах пост министра иностранных дел Российской империи. Прибывшая в Санкт-Петербург польская делегация потребовала, чтобы Россия передала Царству Польскому литовские, украинские и белорусские земли — в общем Речь Посполитая в границах 1772 года.

Но Николай — это им не Александр… Император, не так давно энергично и жестко подавивший мятеж декабристов, и теперь не собирался либеральничать. В 1831 году в Польшу вступила русская армия, за несколько месяцев разбила главные силы мятежников и взяла Варшаву.

Какие уж там границы 1772 года «от можа до можа»! Очень скоро громыхнул императорский манифест «О новом порядке управления и образования Царства Польского». Впрочем, само это название перестало существовать. Николай, в противоположность Александру, польским королем уже не короновался, усмиренная Польша лишилась и конституции, и парламента-сейма, и армии, и злотого. Значительную часть мальчиков 7–9 лет забрали из семей польской шляхты и определили в Тульский кадетский корпус. Осталась Варшавская губерния — практически без всякой автономии, управлявшаяся уже по общероссийским законам.

Понятно, что в этих условиях уже и речи не было ни о какой пропаганде украинской «особости» и «самостийности». Кстати, малороссийское крестьянство, среди которого эта пропаганда не успела широко распространиться, польское восстание не поддержало — для крестьян паны-ляхи оставались ненавистными врагами, угнетавшими православных веками и загонявших в католичество, «латынскую веру».

Сами поляки притихли, и надолго. Однако посеянные ими «зубы дракона» нашли отклик у части малороссийской интеллигенции (самого этого понятия еще не существовало, но подходивший под это определение народец уже завелся). Через каких-то пятнадцать лет именно она, переняв эстафету у польских теоретиков, стала всерьез и с размахом разрабатывать «украинский проект»… Как говорится, щуку съели, а зубы остались. И преострые…

В 1846 году на Украине было создано так называемое Кирилло-Мефодиевское общество — сугубо тайная организация, возглавляемая будущим знаменитым русским историком, в ту пору пока что публицистом и поэтом, малороссийским шляхтичем Николаем Костомаровым (где активно участвовали писатель Пантелеймон Кулиш и Тарас Шевченко). Название общества, нужно отметить, свидетельствовало о нешуточном цинизме его основателей: монахи Кирилл и Мефодий в свое время проповедовали христианство в русских землях, а Кирилл к тому же разработал новый русский алфавит, названный в его честь «кириллицей». Однако Общество с деятельностью братьев-просветителей не имело ничего общего, наоборот. О полной независимости Украины речь пока что не шла, но в будущем предполагалось, что возникнет некая «Федерация», где Украина станет почти самостоятельной политической единицей. Костомаров довольно быстро написал книгу «Книга бытия украинского народа», которую современные исследователи считают первой серьезной и сознательной программой «самостийности». По Костомарову, Украина некогда была сильной, самостоятельной державой, которую злодейски поделили «чортовы ляхи» и «москали» (при этом, правда, Костомаров именовал Польшу «сестрой» Украины…).

Это уже было довольно серьезно — и русские власти уже на следующий год (наверняка получив полные сведения от внедренных агентов, к интеллигентам внедрять агентуру особенно легко) разгромили Кирилло-Мефодьевское общество, как говорится, вдребезги и пополам. Чтобы лишний раз не волновать умы, по личному приказу Николая I о подлинных целях Общества объявлять не стали. Была вброшена другая версия: якобы Общество хотело создать некую всеславянскую федерацию, куда входили бы Россия, Украина, Польша, Чехия, Сербия и Болгария. Это выглядело гораздо более безобидно…

Активисты Общества, несмотря на суровые николаевские времена, отделались, в общем, легким испугом — Костомаров недолгое время посидел под арестом, а с другими и этого не произошло. Тарас Шевченко загремел надолго в солдаты вовсе не за участие в движении «самостийников» — он в одной из своих поэм довольно грязно оскорбил императрицу (за подобное практически во всех европейских монархиях не жаловали, повсюду действовали те или иные законы об «оскорблении величества»).

На какое-то время «самостийники» притихли — но оживились, когда на престоле оказался Александр II и началась некоторая «либерализация», этакая тогдашняя «оттепель»…

Костомаров к тому времени от прежних идей как-то отошел — и делал карьеру историка, преспокойно публикуя свои труды на русском языке. На первый план выдвинулся Пантелеймон Кулиш, первым в истории изобретший новый украинский алфавит и украинский язык, получивший название «кулишовка».

Пожалуй, среди всех «самостийников» Кулиш был самым ярым и последовательным националистом того поколения. В 1858 году он писал Аксакову: для него и его единомышленников (впрочем, Кулиш признавал, что их «горсточка») Россия и русская культура — чужие. Большинство малороссов, ничуть не разделявшее идей самостийности, Кулиш презрительно именовал «земляками-недоумками» (как говорится, вся рота идет не в ногу, один командир в ногу) и открыто заявлял, что именно «горсточка» хранит «завет свободы нашего самостоятельного развития», «веру в свою будущность» — то есть самостоятельность Украины.

«Кулишовка» особой сложностью не блистала — ее создатель лишь убрал из нового украинского алфавита букву «ы», повсюду заменив ее на «и». И ввел «фонетический» принцип — в русском языке слова частенько произносятся не так, как пишутся («этимологический» принцип), а Кулиш предлагал действовать по другому правилу: «как слышится, так и пишется». Последователи Кулиша пошли еще дальше: ввели буквы «!’» и «€», «э» заменили на «е», напрочь изъяли букву «ё» (введя вместо нее сочетание согласной с мягким знаком) и твердый знак (вместо него поставив апостроф, то есть черточку наподобие той, что обозначает ударение, но стоящую не над буквами, а посреди слова). А сам Кулиш вводил в новоизобретенный язык массу полонизмов.