Евгений Крушельницкий - Город мастеров

— Мы должны научиться обращаться с природой так, — говорит Ю. Чирков, — как это делают, например, американские индейцы или наши народы Севера, сохранившие гармоничную связь с окружающим миром. Удэгеец Дерсу Узала, прислушиваясь к своему внутреннему чувству, находил верную дорогу в глухой тайге. Северные поморы по приметам прогнозировали погоду на ближайшие дни вряд ли хуже нашего Гидрометцентра (учтем, что от точности прогноза зависел улов, а то и жизнь людей). Известны примеры и сознательного влияния на природу — например, вызывание дождя шаманами. И нужно не торопиться с «разоблачениями», а попытаться понять язык Земли, её сигналы и научиться вести взаимно полезный диалог. Тогда Земле не придется отвечать силами стихии на нашу безоглядную тягу к комфорту. Нам жизненно важно иметь сведения о самочувствии планеты и её намерениях.

Воздействие человека на природу особенно усилилось за последние 250 лет: увеличение населения, деградация почвы, загрязнение воды и воздуха, безудержное потребление ресурсов… Экологическая катастрофа может случиться гораздо раньше, чем принято думать. Во всяком случае, льды Арктики и Гренландии уже начали таять.

Пессимисты (или реалисты?) предсказывают, что жизнь на Земле погубят не атом, мирный или не очень, и даже не мировой терроризм, а крушение климата. При этом учёные предупреждают, что наше выживание не гарантируется, и присутствие людей на Земле может быть не больше, чем грязным эпизодом в её истории.

ЗА ГОРИЗОНТОМ ПРОГРЕССА

Люди искусства порой способны рассказать о будущем куда ярче, чем политики. Вот, к примеру, известный фильм «Кин-дза-дза». Правда, тут режиссер сгустил краски, и прогноз получился нереальным: до всеобщей пустыни, заселённой человеком, дело не дойдёт, потому что скорее исчезнет сам человек.

Впрочем, мы давно привыкли к потоку неприятностей, что телевизор обрушивает на нас ежедневно, и потому к известиям о грядущей гибели человечества относимся куда спокойнее, чем к росту цен на рынке. Да и любимая присказка выручает: мол, нельзя остановить прогресс. Но дело в том, что прогресс по внешним признакам нелегко отличить от регресса: и тот, и другой предлагают нечто новое.

А что мы, в конце концов, можем сделать? Куда спокойнее достойно принять неизбежное и не суетиться попусту…

Комитет «Живая Земля» объединяет тех, кто предпочитает искать выход и действовать.

— Прежде всего мы должны осознать, что Земля — живой организм, а не взлетная площадка для нашего материального благосостояния, — говорит Юрий Чирков. — Нужно пересмотреть место и роль человека на планете, оценить потолок его возможностей и понять, что Землю надо беречь, а не рассчитывать на фантастическое переселение на какие-то другие планеты, чтобы загубить и их. Наконец, надо научиться считать свои расходы — электричество, воду, газ, бензин. И, конечно, найти способ решительно сокращать выброс вредных газов (что, кстати, пока не очень реально: ведь это, по мнению специалистов, означает закрытие многих теплостанций).

…Подобные призывы обычно воспринимаются как чудачества интеллектуалов. Но не зря же Василий Шукшин как-то сказал: пусть тебя учит жизнь, если ты не хочешь слушать людей. На этот раз учителем жизни станет сама Земля. Именно она и остановит «прогресс», ведущий в тупик.

Паша Виноградов, школьник из далекого Анадыря, захотел стать космонавтом. Мечтать об этом легко и приятно, а вот делать-то что? Ответ пришлось искать самому. Он получился такой: во-первых, надо хорошо учиться (Паша не раз был призером городских физико-математических олимпиад). Во-вторых, надо учиться дальше (Павел поехал в Москву поступать в авиационный институт). В-третьих, надо не сдаваться, потому что до космоса оставалось ещё почти полжизни. И когда с первой попытки он не поступил в МАИ — пошёл работать на завод токарем, но уже на следующий год стал студентом. Учился по-прежнему хорошо, и выпускнику предложили работу в лаборатории, где занимались системой управления многоразовыми космическими аппаратами.

Учиться продолжал, получил второе высшее образование, был нештатным испытателем по программе «Буран». В 28 лет подал заявление в отряд космонавтов, но его туда не приняли — брали только сотрудников «Энергии». Что ж, начал всё снова, с простого инженера. Но перестарался, став вскоре начальником сектора. И когда мандатная комиссия рекомендовала зачислить его в отряд космонавтов, то гендиректор объединения решил, что хорошие специалисты и на земле нужны. Дальше тоже шло не гладко, поэтому в первый свой полёт Павел Владимирович отправился, когда ему было 44. Очень уж он этого хотел!

— Павел Владимирович, Гагарин полетел в космос в 27 лет, а вы

почти вдвое старше. Требования к здоровью стали ниже?

— Не ниже, а реалистичнее. Сейчас врачи знают, с чем можно допустить к полёту, а с чем — нет. Многое тут зависит от функций экипажа: турист — одно дело, командир экипажа — другое, он должен

работать всегда, в любых ситуациях. Первые двое суток тяжело. Невесомость может спровоцировать недуг, потому что идет мощная перестройка всего организма, перераспределение жидкости в нём.

Когда показывают первые репортажи из космоса, то видно, что у космонавтов отёчные лица (правда, женщины молодеют: у них разглаживаются морщины). Но за неделю организм адаптируется.

Кроме того, сегодня есть большой выбор медицинских препаратов, которые помогают перенести трудный период. Поэтому сейчас обращают внимание не столько на устойчивость организма (например, раньше брали только таких, кого укачать было практически невозможно), сколько на способность адаптироваться. А она есть не у всех. Японский журналист, например, провел в космосе 10 суток, но работать так и не смог, наши ребята делали снимки за него. Бывали

неудачи и у профессионалов. Васютина мы возвращали раньше срока (он пролетал четыре месяца вместо семи). Но если подводит здоровье в длительном полете, это означает срыв программы.

Что касается возраста, то американец Джон Гленн, один из первых астронавтов (он первый раз полетел в 1962-м, после Гагарина), во второй полет отправился в 73 года. Американскому туристу Грегори

Олсону тоже было за 60, не обошлось без проблем с медициной, но он их преодолел. А вот японского туриста в прошлом году медики не пустили.

— Даже если человек платит деньги?

— Деньги тут не главное. В космос не каждый проходит по здоровью, да и не каждого здорового берем. Был, например, один богатый претендент, но потом выяснилось, что его ищет Интерпол. Кроме медиков нас много других организаций проверяют.