Александр Данилов - Воры. Грабители: Теория преступлений: Книга 2

Коммерческому деятелю для совершения воровских действий требуются некоторая доля интеллекта и приличная доля информации, поскольку в отличие от государственного чиновника — он вынужден сам „крутиться“, но задачка, которую он решает, несложна и придумана не им. Информация нужна в основном о том, где, кому, сколько дать, чтобы „процесс пошел“, кого лучше обмануть, как организовать обман и, последнее, как толково скрыться, чтобы не догнали.

Криминальный вор, чтобы реализовать задуманный им план, во-первых, должен приложить максимум интеллекта, чтобы план был удачным, во-вторых, добыть информацию, даром она ему не дается, в-третьих, приложить все силы, чтобы операция прошла успешно и результат был таким, какой запланирован.

Проведя эту качественную оценку, видим, что государственному вору для совершения своих махинаций практически не требуется ни интеллектуальных затрат, ни силы характера. Коммерческий вор в значительно большей степени должен изощряться, проявляя интеллект, но информации ему для его стандартных афер нужно немного, а сил и совсем не надо. Криминальный же вор должен вкладывать все ресурсы ума и характера, чтобы добиться цели.

На основе полученных портретов руководителей советских и постсоветских времен видим их упорство и желание руководить и не видим таланта умелых управленцев, которые в силу врожденной морали нищенствующего человека и неуверенности в стабильности своего положения вынуждены отвлекаться от государственных проблем на воровство в свою пользу. Этому способствуют отсутствие критериев отбора кандидатов на власть и не использованные до сих пор видовые чистки вороватой чиновной братии по рецепту маршала Жукова.

Компьютер — это то, что мог позволить себе приобрести советский человек конца 1980-х годов, умыкнувший немного денег за счет лигачевско-НТЦМовских возможностей. Сегодня хапают не на компьютер, а на безбедное существование своих потомков в третьем и последующих поколениях, как бы они ни кутили, ни проигрывали свои состояния в казино, старое название которых — катран, где Германн, наивный человек, пытался сделать себе состояние.

Мы привыкли смотреть на богатство с подозрением. Если кто-то унаследовал крупное состояние, то мы воспринимаем это как везение, хоть он этого явно не заслуживает, а если он разбогател за счет предприимчивости, то подозреваем его в махинациях. Для российского гражданина единственная возможность разбогатеть сопряжена с обманом и воровством.

Делать деньги — занятие не из самых благородных, но еще меньшее уважение вызывает то, как это делают государственные чиновники. В восторг от изобретательности российских политиков, пожелавших стать бизнесменами, прийти затруднительно. Тем более что их деяниям сопутствуют безнаказанность, клановая и депутатская неприкосновенность, вседозволенность.

Чаще всего воруют нагло, не заботясь о том, чтобы замести следы и сохранить имидж. К тому же им не приходится генерировать идею, разрабатывать технологию хищения, скрываться после совершения операции. Все гораздо проще. Ушлые люди, разделившие бывшее „народное" имущество на неравные части: себе — много, обществу — остатки, воспользовались первым воровским способом — приватизацией. Идея и технология разработаны на государственном уровне. Посвященным оставалось только разыгрывать со своими сообщниками — руководителями предприятий, объединений, отраслей — спектакль на тему: акционирование. В начале 1990-х годов эта постановка проигрывалась во всероссийском масштабе. В итоге главными акционерами, а следовательно, и собственниками предприятий стали их руководители, власть, мафия. Этот способ вывел бывших номенклатурщиков, теневиков и членов криминального сообщества в число самых богатых людей России. Сначала они вкладывали деньги в конфискованные у партаппаратчиков дачи и особняки, позднее стали вкладывать в коммерцию и производство. Сегодня можно точно сказать: за забором, нарастив его в высоту и пустив поверху проволоку под напряжением, живут воры, а раньше там отдыхала партгосноменклатура.

Те, кого мы называем властью, на заре рыночных реформ, на этапе „большого хапка“, благословили такие простые операции, как невозвращаемый кредит и пирамида. Последний способ используют деятели более мелкого уровня, хотя объемы воровства с его помощью достигают сотен миллионов долларов. Почуяв безнаказанность данной схемы, через год-два многие, обнаглев и торопясь, не захотят сделать даже нескольких промежуточных движений, а сразу перечисляют деньги на зарубежный счет. И тоже сходило. Коммерческие банки, которые впоследствии обанкротились, предпочитали давать невозвращаемые кредиты тем же государственным ворам, получая с них свой процент и по прошествии некоторого времени возложив долги на государство и бесчисленных обманутых вкладчиков.

Для деятелей отраслевого уровня типичным было взять баснословный кредит в банке под государственные гарантии и распылить деньги по множеству частных фирм, концентрируя средства на своем секретном зарубежном счете. Потом следовала реорганизация госпредприятия в акционерное общество с изменением юридического лица, что позволяло избавиться от тягостной необходимости возмещать государственный долг. Акционерные общества в большинстве случаев не стали правопреемниками государственных предприятий, из которых они вышли. Здесь была двойная нажива: бывшие хапнули себе все, что можно, под прежний титул и под закрытие госпредприятия, новые списали все убытки на прежних и записали на себя, воспользовавшись государственной неразберихой, земли, предприятия, автомашины, деньги.

Один из освоенных способов банкиров и политиков — финансовая игра на перепадах банковских курсов валют, искуственно создававшихся в разных городах. Перегоняя из одного города в другой чемоданы и автомашины, набитые долларами, наращивали за один вояж десятки и сотни тысяч долларов; за год прирост капитала достигал 1000 %. Им сумасшедшая инфляция была выгодна. Когда общество стояло на грани возмущения, власть вынуждена была отказаться от этой воровской технологии, введя фиксированный курс доллара.

Для хозяйственников и дипломатов существовал другой способ: распродажа заграничной собственности бывшего СССР. Оказалось, что половина строений за границей, принадлежащих различным министерствам и ведомствам, после распада Союза чудесным образом оказалась бесхозной. Чтобы ликвидировать этот диссонанс, у них появлялся владелец, исчезавший сразу же после продажи зданий на аукционе. Самым богатым собственником за рубежом было МО СССР. Как утверждает И. Бунич, вырученных за продажу имущества и недвижимости средств, если бы они поступили в государственный бюджет, хватило бы на 10 лет безбедного существования всей страны. Но эти сокровища оказались распроданы даже не за полцены, а хорошо если за десятую ее часть. Первоклассный военный городок с системой бензоколонок и ремонтным заводом проходил по документам как скопление полуразрушенных халуп. Благодарный покупатель переводил за это на секретный счет военного чиновника круглую сумму. Механизм купли-продажи воинского добра работал надежно и бесшумно, обеспечив не одно поколение потомков генералов. В наибольшем выигрыше от этих экономических „изысков“ оказался Запад, который ничего не потерял, поскольку деньги, вырученные генералами и дипломатами за продажу, так и остались в местных банках, правда, на анонимных счетах российских нуворишей-воров.