Михаил Таратута - Русские и американцы. Про них и про нас, таких разных

Но вернемся к высоким идеалам Адамса. Кто бы возражал против его «мечты о такой стране, где жизнь будет лучше, богаче и полнее для всех и каждому человеку будут даны возможности, соответствующие его способностям и достижениям»? Но как-то так всегда получалось, что глубокие рассуждения о всеобщем благе занимали умы единиц выдающихся личностей. А вот обычные люди в подавляющем большинстве – нет, они не против счастья для всего человечества, – но пекутся прежде всего и больше всего о благе личном и обычно даже не думают о благоденствии вселенском. Правда, это не мешает многим жертвовать какие-то деньги на помощь ближнему или другое хорошее дело, впрочем, без особого урона благосостоянию личному. Не меньше людей готовы принять участие и в какой-то полезной волонтерской работе. Но так ли много найдется желающих заниматься этим в ущерб собственной карьере, возможности провести время с семьей? Много ли мы знаем людей, избравших путь матери Терезы?

Скорее всего, немного, и это совершенно нормально. Людьми руководит разумный эгоизм, что, по моим наблюдениям, в одинаковой мере присуще людям и в США, и в России. И это несмотря на очевидные различия между традиционным американским индивидуализмом и русским все еще во многом коллективистским, общинным сознанием. Возможно, в этом проявляется универсальный защитный механизм развития цивилизации. Ну, в самом деле, давайте только представим себе, что стало бы с миром, пустись все и каждый на борьбу за всеобщее счастье, забыв о собственном благе и процветании! Тогда на прогрессе человечества, думается, можно будет поставить большой жирный крест. Как из отдельных кирпичиков вырастает здание, так из прогресса каждого отдельного человека складывается прогресс всего общества. Советское государство наглядно доказало, что в другую сторону этот механизм не работает.

Ну, хорошо, люди богатеют и потребляют самые разные плоды созданной ими цивилизации. Некоторые, бывает, в чрезмерном количестве, и порой перешагивая через нормы морали. Это – издержки. А вот в целом, мне кажется, в обществе потребления больше нормальности, чем в классическом добровольном протестантском аскетизме или вынужденном аскетизме советского образца. Все очень просто, только выведем за скобки шопоголиков, их неудержимая тяга к покупкам – это болезнь, вид зависимости, вроде наркомании. Оставим в стороне и шоу-бизнес, а также разного рода нуворишей с их потреблением напоказ, они – законная добыча психоаналитиков. Основная масса людей хотела бы иметь дом попросторнее, машину попрестижнее, отдых провести с большим комфортом, а детям дать образование классом повыше – все эти желания, мне кажется, находятся абсолютно в рамках нормальности, обычных человеческих желаний. И напротив, нарочитый аскетизм потребления точно так же, как и всеобщая борьба за счастье всего человечества, остановил бы прогресс цивилизации. Ну, в самом деле, зачем изобретать что-то новое, если можно довольствоваться старым, зачем идти вперед, когда можно стоять на месте. Нет, цепочка общественного развития, как я это понимаю, выглядит иначе.

Потребность людей жить лучше, жить с большим удобством и большей уверенностью в завтрашнем дне движет стремлением разбогатеть. Это, в свою очередь, мотивирует их к получению образования и совершенствованию навыков, мотивирует больше и лучше работать. А это наряду с тягой людей к познанию и вытекающим из этого развитием науки и появлением новых технологий ведет к повышению производительности труда. Все вместе взятое придает импульс развитию экономики. Чем сильнее экономика, тем больше товаров и услуг производится, тем больше в стране хорошо оплачиваемых рабочих мест, и соответственно большее число людей могут позволить себе блага, создаваемые растущей экономикой. В их числе и благо, как выразился Адамс, «максимально развить свои природные возможности», а также благо впитывать культуру, расти духовно, размышляя о главном и вечном (для тех, конечно, кто к этому стремится).

Как все эти гуманитарные блага соотносятся с ростом экономики, рабочими местами и хорошей зарплатой? Для наглядности, вернувшись на 150‒200 лет назад, возьмем крайний пример и вспомним жизнь рабочего в годы ранней индустриализации, когда люди трудились по 12‒14 часов в сутки по шесть, а то и по семь дней в неделю, а заработанных денег едва хватало, чтобы прокормить семью. О каком образовании, каком досуге, книгах, музеях для них могла идти речь?! Видно, не случайно относительно небольшая горстка философов, писателей, драматургов, поэтов того времени происходила, как правило, из обеспеченных семей. Но время шло, и вот сегодня, мы знаем, у интеллектуальных и творческих видов деятельности – спасибо развитой экономике! – больше нет социальных и имущественных ограничений.

Но, правда, для того, чтобы все это заработало именно таким образом, необходимо, чтобы на пути цепочки общественного развития стояло как можно меньше политических и социальных барьеров. И вот тут нельзя не согласиться с Джеймсом Адамсом: «Америке на этом пути удалось продвинуться дальше и раньше других стран». В этом, собственно, и есть суть «американской мечты», в этом, на мой взгляд, и состоит самый большой вклад Америки в мировую цивилизацию.

Американские интеллектуалы-идеалисты, такие как Джеймс Адамс или современный нам литератор Стивен Лаперуз, хотели бы видеть в «американской мечте» гораздо большее, даже не американскую национальную идею, а, скорее, путеводную звезду всего человечества, что-то вроде Царствия Божьего на земле. Царствия справедливости, благоденствия и непременно «высокого духа бытия». Они сетуют на своих соотечественников за их грубый материализм, за то, что финансовый успех и связанные с ним комфорт и роскошь для многих считаются достигнутой целью, окончательным идеалом человеческого существования. Они критикуют Америку за склонность к слепому, бездумному оптимизму, за игнорирование темных и низменных сторон человеческой природы и истории США. Осуждают антиинтеллектуальные тенденции в американской культуре, преобладающее стремление к количественно-материальному развитию в ущерб качественно-духовному. Они отвергают американскую манеру забывать о прошлом, безудержно стремясь в будущее. Говоря о тех, кто старался осуществить свою мечту и достичь высокого уровня материальной жизни, богатства и комфорта – всего, что можно купить за доллары, Стивен Лаперуз отмечает:

Многие осуществили сегодня эту мечту в Америке и в других странах мира. Однако жизнь ясно показывает, что этот «золотой дворец» – на самом деле иллюзия, что материальные богатства, комфорт и роскошь, слава и власть – это еще не все. Человеку требуется высший смысл существования, и он не может без достаточно сильной духовной анестезии, активных развлечений и полного отказа от внутренней жизни избавиться от глубоких «проклятых» вопросов бытия.