Михаил Таратута - Русские и американцы. Про них и про нас, таких разных

С приходом Трампа ситуация резко изменилась. Число нелегальных переходов сократилось в разы, а если президент все-таки добьется строительства на границе стены, скорее всего, будет сведено к нулю.

Как бы то не было, легальных и нелегальных мигрантов сегодня уже считают на миллионы, это привело к тому, что в ряде городов Америки белые не являются большинством и поэтому то ли в шутку, то ли всерьез настаивают на специальном для себя названии – евроамериканцы. За этим ёрничанием, надо думать, стоит серьезное беспокойство, что жизнь их может со временем сильно измениться. Разрастающиеся меньшинства – люди другой культуры и другого образа жизни – избирают во власть все больше и больше политиков из своей среды, которые, как опасаются некоторые евроамериканцы, в какой-то момент смогут законодательно перевернуть сложившийся ход жизни.

Многонациональная демократия уникальна в истории человечества, но не дает никому никаких гарантий. Число приезжих и в самом деле постоянно растет. Но если раньше люди приезжали, чтобы забыть свое прошлое, то сейчас принято привозить его с собой. Раньше все приезжие изо всех сил боролись за право стать частью большинства. И, как правило, уже второе поколение эмигрантов полностью вливалось в американскую культуру, Теперь же быть нацменьшинством стало экономически и политически выгодным. Многие группы хотят попасть в эту категорию, чтобы получить привилегии, которые дало им движение за гражданские права.

Если раньше школа была главным местом, где выплавлялась единая нация, овладевая единым языком, то сегодня, например, для каждого из четырех калифорнийских детей английский язык неродной. В ряде школ, чтобы не оставить детей совсем без образования, введено двуязычное обучение. Если раньше Америка и в самом деле была «плавильным котлом» с единым языком и культурой, то сегодня она больше похожа на большую посудину с салатом, где каждый овощ сохраняет свой вкус. То, что происходило здесь в последние десятилетия, я бы назвал «второе открытие Америки». Цветные американцы впервые за всю свою историю осознали, что в мире белых они могут добиться многого, что перед ними открываются возможности. Они не просто осознали свои возможности, но во многих случаях и реализовали их – порой с вызовом, с эдаким подчеркнуто грубоватым жестом в сторону белого большинства, мол, подвиньтесь, вы тут не одни. Само же большинство, белые американцы, обнаружили, что, оказывается, их страна не так однородна, как представлялось, что рядом с ними существуют другие культуры различных меньшинств, с которыми тоже надо считаться.

Демографы предполагают, что через 50 лет белые потомки европейцев перестанут быть большинством в Америке. Как это может выглядеть на практике, можно увидеть в сегодняшнем Майами. Там англосаксы составляют лишь 31 % населения, а латино – аж! – 44 %. Почти все они – кубинцы.

Первая волна кубинских иммигрантов накрыла Майами еще в 1960-е годы, когда к власти пришел Фидель Кастро. Выделив большие средства на помощь беженцам, Вашингтон справедливо видел в них что-то вроде трофея в холодной войне. Это была большая политика. Но, помимо политиков, в эту историю оказались втянутыми и самые обычные люди, рядовые жители Майами – им предстояло слегка потесниться на своей земле. Криков было много, но потом все как-то устаканилось, пока спустя 20 лет город не накрыла вторая волна кубинских беженцев. И тут уже многие стали покидать родной город. Всего из Майами тогда уехало 140 000 человек. «Ужас, катастрофа! Мы теряем Америку!» – об этом кричали не только воинствующие радикалы, паника охватила и вполне солидных ученых. Белое население Майами, скорбели они, стало меньшинством, с которым перестают считаться чиновники, которое все чаще игнорируют продавцы в магазинах. Для тех, кто не уехал, остается только два пути: принять подчиненную роль чужаков или же освоить язык, традиции, манеры, то есть ассимилироваться в испаноязычном населении.

Звучит пугающе, но, как правило, паникеры видят только одну половину правды. Из города уехали в основном простые работяги. Они не могли конкурировать с новоприбывшими кубинцами, готовыми трудиться за гроши. Однако врачи, юристы, бизнесмены, менеджеры из числа «англо», то есть европейского происхождения, напротив, стали приезжать в Майами, чтобы воспользоваться открывающимися здесь возможностями.

Вот какой диалог состоялся у меня с журналисткой Сьюзен Блейзджек, коренной жительнице этого города:

– Сьюзен, что думает о своей новой жизни белое меньшинство города?

– Для большинства «англо» в бытовом смысле жизнь не очень-то изменилась – те же клиники, те же врачи, все еще белые районы. Перемены заметны, когда вы выходите из своего круга, своего офиса и попадаете в общественные места.

– Но неужели белых людей не посещает чувство хозяев, которые пригласили гостей, а те взяли и поселились в их городе, забыв, что они гости?

– Я понимаю, что вы имеете в виду, но я не владею городом Майами. И приезжие не гости. Точнее будет сравнение, как если бы они купили соседний дом. У них на это точно такое же право, как и у меня. И если они станут хорошими соседями, мы поладим.

– Ну и как жить в условиях, когда мэр города, начальник полиции, прокурор – все кубинцы? Вас это не тревожит?

– Не тревожит. Пришедшие к власти латино не скажут: «Англо» убирайтесь, мы тут кое-что собираемся сделать, что вам не очень понравится». Всех мэров заботят одни и те же вопросы: полиция, дороги, транспорт, школы. К слову, на выборах мэра я исходила только из того, кто из кандидатов лучше справится с этой работой. И я голосовала за латиноамериканца.

Возможно, не все местные «англо» настроены к приезжим столь дружелюбно. Но если смотреть со стороны, мы видим, что до прихода кубинцев Майами был заштатным городишком, известным разве что теплым климатом и пляжами. Иммигранты основательно изменили город, за 30 лет превратив его в столицу Карибов, всей Латинской Америки. Здесь появились новые бизнесы, новые услуги, новые рынки, шикарные небоскребы. Капиталы стекаются сюда со всего мира. Город процветает!

Но, правда, и то, что этот город стал кубинским национальным городом не только с собственной культурой, но и с собственной экономикой, где ассимиляция перестала быть необходимостью. Вот этого-то многие в Америке и опасаются. На протяжении всей истории страны процесс шел в другом направлении – приезжие неизменно перенимали американский быт и американские ценности. Иные с головой врастали в новую жизнь уже в первом поколении. Так выплавлялась единая нация. Но вот два-три десятилетия назад, когда в Америке появились гигантские национальные анклавы, что-то в стране начало меняться. Эти анклавы оказались слишком велики, чтобы стремиться к американизации. Помимо уже известных чайнатаунов, в стране появились мексиканские анклавы в Калифорнии, Нью-Мексико, Аризоне, Техасе.