Клаус Хольцманн - Россия. Снова эксперимент

Однако настроения прошедшей эпохи неправомерно переносить на сегодняшний день, как это отражено на стр. 33: «Комично выглядит армия, состоящая только из обоза, без боевых частей. Еще комичнее — государство из одной экономики, без идеологии». Как всегда, сравнения «мистера Икс» необыкновенно выразительны, но, увы, последнее уводит во вчерашний день. А на стр. 35 снова возврат к теме мистического врага: «…все мировые державы, обладающие огромной территорией, ресурсами и необычным народом, самим фактом своего существования мешают установлению мирового господства». Мировое господство — затасканный термин советского послевоенного периода. Но он живуч и тянет к «истокам» еще сравнительно недавнего советского прошлого. Озабоченность «мистера Икс» не ограничивается странами с огромными территориями, его беспокоят процессы, происходящие на Украине, в Грузии, Киргизии, и, по его мнению, они будут происходить, «…пока агрессор (!. — К. X.) не решит, что нужная кондиция достигнута. Когда черновая работа завершится, новые земли включат в чужую систему. Сначала не силовыми методами, а потом по ситуации» (стр. 40).

Насытившись изобличением конкретного врага, «мистер Икс» почему-то на стр. 69 вновь облекает его ореолом таинственности: «Никто не знает, кто задает направление, но раз направление есть, следовательно, его кто-то задает. Этот «кто-то» — наш враг. Он прорвался к святая святых — формированию сознания нашего народа» На стр. 70 формированию сознания автор отводит срок одного-двух поколений: «Только при такой ситуации детям рассказывают сказки бабушки, а не Уолт Дисней. Временный правитель на четыре года даже теоретически не может ставить задач, выполнение которых требует многих десятилетий. На это способна только постоянная власть (прицел взят. — К. X.). Когда ее нет, моделированием сознания занимается враг». Мысль спорная, но обладает силой внушения. И начинаешь сомневаться, а правильно ли то, чему учили нас в школе. Не подлежит ли пересмотру тезис, что «бытие определяет сознание». Но сомнения при зрелом размышлении рассеиваются. А правитель, независимо от времени пребывания на своем посту, должен заниматься проблемами бытия своего народа, и если оно окажется на соответствующем уровне, то само определит сознание, независимо от «манипуляций врагов». А что касается рассуждений о власти временной или постоянной, то они приводятся, повторим, с дальним прицелом.

На стр. 166 мы сталкиваемся с еще более спорным утверждением: «Последствия власти капитала ужасны, что понимают практически все крупные мыслители». Неизвестно, откуда такая осведомленность «мистера Икс», вряд ли он занимался таким широким опросом. В тексте приводится лишь одно высказывание Э.Хантингтона (еще более спорное). О самой природе капитала уже достаточно написано в начале нашей книги, нет надобности повторяться, можно лишь упомянуть, что эта субстанция несовершенна, но в тех рамках, насколько вообще несовершенен наш мир. Однако нельзя уйти от факта, что мировой прогресс — это не что иное, как «последствия власти капитала», и ужас он может вызвать у устремленных в тусклое прошлое. Подобный же ужас «мистер Икс» испытывает перед демократией и признается в этом на стр. 188: «Демократия на практике превращается в большее зло даже по сравнению с фашизмом». Не будем углубляться в обоснование этого открытия, оно слишком обширно. Для смягчения эффекта лишь скажем, что автор имел в виду открытость «намерений» фашизма и скрытость оных демократии. Но вывод, обозначенный на следующей странице, прямо удручающий:

«Общество ничего не видит, потому что его держат в состоянии глубокого гипноза. Никогда еще народ не был таким темным, как сейчас». Не мешало бы добавить: «даже в условиях повальной безграмотности царской России».

Приведем еще несколько пассажей «мистера Икс», но уже без комментариев:

Стр. 225: «Сегодня идет самая настоящая война. Полчища информационных войск врага разрушают нашу страну сильнее, чем некогда полчища чужих солдат».

Стр. 251: «…технический прогресс разделил человечество на два потока, один из которых ориентировался на Маммону [7] Маммона — бог богатства у некоторых языческих народов. , второй — на Бога. Сегодня они тяготеют к слиянию в один поток».

Стр. 270: «Евразия будет центром мира, вокруг которого сконцентрируются традиционные силы. Угроза, нависшая над человечеством, активизирует мировой процесс объединения. Начнется великое разоблачение самого гигантского со времен соблазнения Евы змеем обмана — демократии».

Стр. 294: «Демократия подобна раковой опухоли.

Чтобы элементарно существовать, она вынуждена уничтожать традиционные ценности, обеспечивающие жизнь самого общества».

Нам остается только гадать, является ли этот экстаз «мистера Икс» искренним, или он предназначен для подготовки восприятия читателей к последующему сногсшибательному выводу на стр. 327. Что ж, почва достаточно удобрена, и теперь ваш выход, «мистер Игрек», слушаем Вас, затая дыхание.

«Из наших рассуждений следует, что максимально прочной конструкцией является монархия. Ее главное преимущество в легитимности власти. Монархия отличается от диктатуры тем, что имеет основанием авторитет, а не силу. Если даже основатель династии (далее на стр. 328) получает власть силовым способом, основанием своей власти он всегда делает религию. Признавая монарха служителем Бога, народ видит в нем мистическую фигуру. Глава семьи служит Богу по-своему, священник — по-своему. Особым образом служит Богу и царь. Вступать в конфликт с монархом — значит, вступать в конфликт с Тем, Кто дал монарху власть. Сама мысль о бунте против такой власти есть величайший грех. В атмосфере религиозности народ воспринимает неудачи монарха как кару Божию. В атмосфере демократии народ всегда относит неудачи власти к глупости правительства. Эффективная власть — это независимая власть. Подлинная забота о благе общества возможна только в условиях, когда высшая власть недостижима в принципе, и поэтому независима. Учесть состояние всех частей и принять решение, ориентированное на благо целого, можно только при условии полной независимости и недоступности».

Свою версию «мистер Игрек» настолько искусно оградил именем Бога, что оспаривать ее отпадает охота, по крайней мере, на первых порах. Но вдохновила фраза А. Солженицына: «Но мы, в общем, Божьего замысла не знаем» [164]. Не знает никто, но трактовать пытаются многие, и каждый на свой лад. И где гарантия, что сей замысел правильно поймет и истолкует монарх, призванный быть «служителем Бога»? И неужели сам Бог повелел последнему российскому монарху привести страну к краху с последующей передачей власти «безбожникам»? Нелогично все это. Я верю в то, что Бог неслучайно наградил человечество разумом, способствующим процессу эволюции. И несмотря на многочисленные завихрения этого разума, верю, что в общем балансе процесс идет в правильном направлении. Поэтому призывы к возврату в отжившие формы правления попахивают мраком. В самом деле, сегодня даже среди самых отсталых стран монархическое правление можно перечесть по пальцам. А в передовых странах монархи играют сугубо декоративную роль, символизирующую лишь дань уважения традициям прошлого. Но уж слишком ударился «Мистер Игрек» в идолопоклонство. Ему бы прочесть следующие строки о том, как племянник Николая Второго «Кирилл Владимирович и его супруга в начале 20-х годов финансировали партию нацистов через русского генерала-эмигранта Василия Бискупского, в мюнхенской квартире которого после неудавшегося путча некоторое время скрывался Адольф Гитлер» [165, стр. 7].