Александр Севастьянов - Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

Прошло целых двенадцать лет после роспуска Комиссии, прежде чем дворянство поняло, что на "матушку"-Екатерину рассчитывать не приходится. И вот в Москве, в Твери и некоторых других губернских городах по инициативе дворян и на дворянские же частные взносы, собираемые по подписке, стали открываться сословные закрытые дворянские пансионы для юношей и девушек. В качестве образца использовались наиболее универсальные, гуманитарные программы СШКК и ИБД. Идеалом такого заведения стал Московский университетский благородный пансион (МБУП), открытой в 1779 г. по инициативе М. М. Хераскова [65]. Высокий денежный ценз (например, год обучения в МБУП стоил 150 руб.) делал эти пансионы доступными, в основном, для крупного и среднего дворянства. Наряду с такими "общественными" закрытыми пансионами существовали, преимущественно в столицах, частные, которыми заканчивается история сословного дворянского образования в XVIII в. В середине 80-х гг. их насчитывалось свыше 30, в конце века — свыше 40. Весьма большой процент в них составляли ученики-иностранцы; что касается русского состава, дворяне представляли в нем 94 %.

Екатерина II, не способствуя увеличению числа дворянских учебных заведений, внимательно отнеслась к уже имеющимся. С 1762 г. прекращается доступ недворян в Пажеский корпус. В том же году АИДШ была преобразована в Артиллерийский и инженерный шляхетский кадетский корпус (АИШКК), чем достигалось единообразие сословной системы обучения. Открытый вскоре, в 1764 г., ИБД преследовал цели "приручения" дворянства. С этой же целью в 1765 г. СШКК поступил в непосредственное ведение самой императрицы, под ее опеку, а управлять им было поручено ее приближенным генерал-поручику И. И. Бецкому и генерал-майору М. М. Филосо-фову. С мая 1766 г. у руководства остался один Бецкой, лично близкий Екатерине (в письмах она обращалась к нему "топ реге"). В сентябре корпус получил новый устав. Примерно в это же время новые программы были определены и другим дворянским корпусам. Таким образом, над системой производства дворянской интеллигенции был установлен прямой правительственный контроль. Но на пансионы он не распространялся.

Общее число лиц, получивших в XVIII в. образование в государственных привилегированных дворянских заведениях, приближается, по моим подсчетам, к 12 тысячам. К этому числу надо прибавить не поддающееся точному вычислению количество окончивших университетские гимназии и частные пансионы. Не менее 1200 человек прошло через губернские благородные училища и училище генерала Зорича в Шклове. Думается, если учесть, что ряд дворянских интеллигентов (не слишком много) получил неплохое домашнее образование, то суммарное количество дворянской интеллигенции XVIII в. можно без большой погрешности определить в 15 тысяч человек.

В правление Екатерины II было предпринято немало, чтобы уравновесить положение в деле образования разносословной интеллигенции. Подобно тому, как это было сделано при Анне Иоанновне. Показательно в этом смысле создание системы Главных и Малых народных училищ (ГНУ и МНУ) в середине 80-х гг., где обучался очень небольшой процент дворян, в основном мелких, безземельных, а главный контингент составляли дворовые и посадские. Обязательным предметом в этих училищах было изучение книги "О должностях человека и гражданина", воспитывавшей верноподданический дух. Многое было также сделано для расширения сети духовных учебных заведений и придания им сословного характера. К этому времени духовенство окончательно превратилось в особый разряд государственных чиновников, так что правительство действовало вполне логично. С 1765 по 1784 гг. число учащихся в семинариях увеличилось вдвое. Было открыто пять новых семинарий, так что всего их стало 25 (на исходе века добавилось еще три). Удвоился, а затем утроился комплект МСГЛА. Открылось множество малых духовных училищ (двухклассных), ведших, помимо подготовки младшего клира, подготовку в семинарии. Законодательным путем была установлена невозможность получения даже места причетника без окончания такого училища. Священника, уклоняющегося от отдачи сына в семинарию или укрывающего беглого ученика, местная консистория могла и должна была отрешать от должности. С 1770 г. устанавливается преемственность МСГЛА с семинариями, а с 1775 г. она окончательно превращается в сословную школу для детей духовенства. Правда, семинаристы и студенты академии зачастую, заканчивая свое заведение, шли не в священники, а в "светскую команду", становясь со временем разночинцами или даже дворянами. Среди них постоянно проводились наборы в учебные заведения Академии наук, в медицинские школы, педагогические семинарии и т. п. Однако духовное образование, безусловно, имело ярко выраженную программную специфику, преследовало вполне определенную цель, обслуживало именно духовенство, находилось во всех отношениях в лоне церкви и по этим причинам заслуживает названия сословного.

Всего по нашим, заведомо заниженным подсчетам, сословная учебная система духовенства выпустила в 1730-1800-е гг. не менее 70100 лиц с законченным и незаконченным средним и не менее 8500 — с законченным и незаконченным высшим образованием. Вычислить количество интеллигенции, вышедшей из духовного сословия в разночинцы, невозможно.

Наконец, ряд учебных заведений XVIII в. по фактическому составу их учеников и по статусу выпускников объединяются в систему как бы сословную, хотя официально сословных ограничений эта система некогда не имела. В нее входят медицинские школы, Академическая гимназия (1726), Академический (1747–1766) и Московский (1755) университеты, отчасти казенннокоштные гимназии в Москве (1755) и Казани (1758), Академия художеств (1757) и училище при ней (1764), Институт мещанских девиц (1765), Горное училище (1774), Педагогические (1779 и 1783) и Переводческая (1782) семинарии. Разночинцы составляли здесь почти 100 % контингента учащихся. За вычетом выпускников ИМУ, о которых не сохранилось данных, численность этого контингента приблизительно равна 6200 человекам (цифра занижена).

Необходимо особо подчеркнуть, что каждой из описанных систем — дворянской, духовной, разночинной — соответствовала специфическая направленность образования, обусловившая качественную неоднородность выпускников. Только в дворянских заведениях встречается отпечаток инициативы самого сословия, в то время как программа остальных формировалась исключительно правительством. Этим объясняется тот факт, что наиболее универсальная образовательная программа оказалась именно в дворянской системе в целом; в особенности в тех заведениях, открытие которых более всего связано с сословной дворянской инициативой: в СШКК и благородных пансионах. Абсолютное большинство предметов являлись здесь общеобразовательными. Неудивительно, что современники называли СШКК "Рыцарской академией". При корпусе была библиотека, сад, специально оборудованные кабинеты, типография, студия и галерея. К концу века в фондах библиотеки было до 10 тыс. книг на разных языках. Освоить программу целиком было, конечно, сложно, поэтому кадетам, при вступлении в предпоследний, четвертый "возраст" обучения, дозволялся выбор в соответствии с характером предполагаемой карьеры, но "не иначе, как по уважительным причинам".