Дмитрий Калюжный - Третий путь цивилизации, или Спасет ли Россия мир?

«Однако применение технологий high-hume связано не только с большей эффективностью и устойчивостью, но и принципиально новыми, неведомыми для традиционных технологий опасностями. В частности, кажущаяся легкость и безнаказанность воздействия на сознание порождает широкое распространение едва ли не самой опасной профессиональной болезни работников сферы public relations — соблазна решать проблемы. не реально, а «промывкой мозгов». Особенно легко поддаться этому соблазну, находясь внутри относительно масштабных управляющих систем (крупных корпораций или даже общества в целом), в которых, как правило, отсутствует четкая персонификация ответственности, а в целом ряде случаев — и возможность своевременного выявления и адекватной ог^енки возникающих проблем».

Если бы авторы понимали, что пишут, то им было бы понятно, что они дают описание неустойчивой системы, у которой нет будущего. Но, находясь под гипнозом соб

ственного красноречия, они этого и не замечают, а продолжают всех запугивать:

«Частным, хотя и весьма распространенным случаем информационной войны является «культурная агрессия», то есть навязывание своей культуры обществу, потенциалу которого она не соответствует или соответствует не полностью.

Оценка «культурной агрессии» как инструмента международной конкуренции заставляет нас решительно переосмыслить коммерческую роль и историческое значение традиций.

В последнее время они все чаще воспринимаются едва ли не как синоним, косности, невосприимчивой к прогрессу отсталости и в лучшем случае — иррациональной национальной чудаковатости. В такой дискредитации этого, в общем-то, почтенного и, как правило, вполне респектабельного общественного института просматривается стихийное влияние развития информационных технологий, инстинктивно стремящихся «расчищать себе дорогу», уничтожая все значимые препятствия. (Если либералы это понимают, то почему они разрушают у нас остатки «традиционного» общества?)

Затем описан «эффект бумеранга», при котором воспринятые информационные технологии активно применяются против их первоначальных носителей — достаточно вспомнить, например, их совершенно исключительную роль в исламской революции в Иране».

И даже этот пример ничему «демиургов-технологов» не научил!

А Михаил Делягин со товарищи продолжает рассматривать созданную шизофреническими лжецами и манипуляторами глобальную систему, как естественную и объективную:

«Таким образом, распространение информационных технологий качественно изменило относительную ценность ресурсов, выдвинув на первый план ставшие наиболее мобильными интеллект и финансы. Это, в свою очередь, в корне изменило характер преобладаю-

щей модели стратегического сотрудничества между развитыми и развивающимися странами: созидательное освоение вторых первыми при помощи прямых инвестиций в реальный сектор во все большей степени уступает место разрушительному, деструктивному освоению при помощи изъятия финансовых и интеллектуальных ресурсов...

А так как объемы стремительно перемещающихся по миру «горячих» денег превышают, по крайней мере, 1 триллион долларов, и эта «ударная волна» способна превратить в руины почти любую национальную экономику, настроения и ожидания нескольких сотен операторов, работающих на нескольких мировых биржах, становятся значительно более важным факторам мирового развития, чем труд и ожидания сотен миллионов остальных людей, живущих в странах, которые могут попасть под удар мирового финансового кризиса.

Американские ТНК являются сегодня, как представляется, практически безусловным лидером: 35 из них входят в число 100 крупнейших (на Европу приходится 42, на Японию — 21, на остальные регионы мира — 2). При этом они осуществляют четверть мирового объема инвестиций, сами получая их пятую часть».

Казалось бы, есть простое решение для нас: не играть в игры, в которых ты слаб, а навязывать ту игру, в которой ты силен. Но нас опять с восторженной дрожью в голосе запугивают всесильностью глобализма: сдавайся, а то проиграешь.

«Достаточно указать, что еще в 1997 году, во время расцвета проамериканской «команды молодых реформаторов», российские лоббисты вдруг с изумлением обнаружили, что сфера наиболее эффективного лоббирования ключевых вопросов внутренней российской политики переместилась с уровня правительства и администрации президента России на уровень Конгресса и администрации США.

Экстраполяция такого положения на современное развитие нашей страны, свидетельствует об определенной утрате национального суверенитета — причем

не только Россией, но и всеми странами мира. Доминирование в мировой экономике транснациональных корпораций, базирующихся на территории США, вкупе с ускоряющимися процессами глобализации ведет к постепенному размыванию и исчезновению понятия «национального суверенитета» как такового. (Туг и комментарии не нужны.)

Прежде всего, качественно новый этап технологического развития человечества, резко усложняя процесс труда, постепенно снижает роль такого важного конкурентного преимущества слаборазвитых и развивающихся стран, как дешевая рабочая сила. Ведь ее дешевизна в общем случае означает именно ее низкую квалификацию — не как отдельных людей, а как рабочей силы общества в целом. При этом представляется принципиально важным, что с точки зрения конкурентоспособности национальной экономики значение имеют не сами по себе индивидуальные навыки взятых по отдельности работников (которые в СССР, например, были достаточно высоки), но только сочетание их личных навыков и господствуюгцих технологий управления».

Математиков такого уровня, как в России, в Америке никогда не было. Тысячи наших математиков уехали туда. Так почему же у нас дешевая рабочая сила? Из-за низкой квалификации? Ничего подобного. Но Делягин этого не анализирует. Его Институт глобализации занимается «творчеством», а потому в книге нет никакой науки, а есть одно лишь описание очевидных вещей, сдобренных выдумками.

«Усложнение труда объективно повышает требования к квалификации рабочей силы и, соответственно, неуклонно снижает значимость простого труда. Растущая потребность в качественном труде, таким образом, создает предпосылки для сокращения масштабов глобальной производственной интеграции и «возвращения» производственных структур транснациональных корпораций из третьего мира обратно в развитые страны, где находятся их центральные офисы, и откуда в 70-х годах началась их экспансия.