Виктор Шкловский - Собрание сочинений. Том 1. Революция

И стоит на возвышении какой-нибудь Венгеров или другой кто-нибудь похуже, и разговаривает о героическом характере русской литературы. Отсюда презрение к форме, презрение даже просто к тексту, ко всему не агитационному, заключающемуся в нем.

Поэтому в России академик Соболевский мог издать пять томов русских песен [277]и выбросить из них все повторения, даже не перенеся их в примечание, даже не обозначив их, а так, просто, бесследно выкинув. И ничего. Академия не обиделась. Так, более авторитетный и более потому ответственный Гумилев, переводя Шумеро-акадскую поэму «Гильгамеш», взял и выбросил «лишние» длинноты, т. е. эпические повторения. Действие столь же беззаконное, как и выбрасывание из триолета «лишних», т. е. повторяющихся стихов. Причем все это делается с сознанием безнаказанности. Благодаря такому взгляду у нас нет хороших изданий классиков. Невежественные люди, издавая неинтересные им по форме тексты, не стесняются переделывать их, «исправляя» или давая «сводные», но, конечно, не оговоренные редакции.

Издательская коллегия при Петербургском литературно-издательском отделе, пытающаяся заняться несвоевременным и не традиционным делом издания строго проверенных текстов, в своей работе наткнулась на целый ряд неожиданностей. Например, Тихонравов дает в «Мертвых душах» сводный текст из печатных изданий и цензурной рукописи, вводя, таким образом, целые фразы.

Но, конечно, хуже всех оказалось академическое издание Лермонтова [278]: рукопись для него оказалась использованной небрежно, неумело. Например, в ст. «Звезда» в рукописи: «мой ум» — в Акад<���емическом> издании: «взор»; в ст. «Бульвар» в рукописи: «в чаду», в Академ<���ическом> издании «в саду»; в ст. «Смерть поэта» в рукописи — «злобно», в Академ<���ическом> издании «долго»; в рукописи — «язык», в Академ<���ическом> издании — «закон». В стихотворении «Валерик», название которого, что тоже не отмечено в Академ<���ическом> издании, очевидно, не Лермонтовское, так как в рукописи его нет, такие ошибки: в рукописи «темный», в Академ<���ическом> издании — «томный»; в рукописи «на братний зов», в Академ<���ическом> издании — «бранный». В том же Академическом издании совершенно юмористически разбиты строки. Когда стих разбивается на несколько реплик, что очень типично для романтика, Абрамович умудряется так расставить строки, что вообще получается не стих, а проза, нарубленная очень мелко с редко мелькающими рифмами, появляющимися через неопределенное количество времени.

Я не говорю уже про пунктуацию — она в русских классиках почти вся выправлена корректорами. А между тем эта самая пунктуация, с которой так непочтительно обращаются, изменяет синтаксис речи и ритм стихов.

Привожу пример в Лермонтовской рукописи:

В Академ<���ическом> изд<���ании>:

Если, вообще, рассматривать искусство не как подсвечник и не как «место для втыкания шестов с плакатами», то, конечно, люди, которые раза три в день попрекают современных писателей именами покойников, могли бы в оставшееся свободное время позаботиться о том, чтобы дать возможность издать вещи этих покойников.

Конечно, из правильно изданного текста не сделаешь «крестового похода» — это не чудо, но это простая необходимость.

Издавать неряшливо прокорректированный текст Лермонтова для Академии позорно, хотя «мертвые срама и не имут».

Известно то внимание, которое обращают поэты на звуковой состав слова. Поэты, по собственному признанию, подбирают определенные звуки в стихах, влюбляются в них. Лермонтов писал:

Кроме того, мы знаем, что у определенных литературных школ есть склонность к употреблению в стихах определенных звуков, т. е. звуковой состав стихотворений изменяется в смысле частоты применения тех или других звуков, и это изменение совершается не параллельно ходу однородных явлений в прозаическом языке. Так, например, в индусской поэтике мы встречаем то требования наибольшей легкости произношения, то соседство звуков, — близких по артикуляции (Ф. Щербатский [279]), что, как известно на примерах скороговорок, затрудняет произносительную сторону речи.

То же мы видим в русской поэтике. Если Державин из звуков облюбовал «Л», то с другой стороны, футуристы (в частности — Маяковский) усиленно применяют шипящие. Тенденция к учащенному применению того или иного звука создает то, что в стихах теперь называют звуковой инструментовкой. Явление звуковой инструментовки было вполне осознано в русской поэтике XVIII века, но в XIX веке составляло почти только устную традицию поэтического мастерства, в XX оно пережило свою реставрацию и, с почина Андрея Белого и Вячеслава Иванова, стало обычным параграфом критических статей.

К сожалению, понятие звуковой инструментовки успело вульгаризироваться, прежде чем стало понятным. Ведь все указания на то, что в таком-то стихотворении Пушкина, скажем «Анчар», преобладают шипящие звуки, — голословны, пока мы не знаем, какова обычная частота применения этих звуков в русской прозаической и поэтической речи. Для того чтобы говорить более или менее научно, мы должны были бы обладать следующими знаниями.

Во-первых, мы должны знать обычное процентное отношение различных звуков в русском языке вообще; 2) мы должны знать процентное отношение различных звуков в русской стихотворной речи; 3) мы то же должны установить в стихотворной речи данной эпохи; 4) у данного автора; 5) в данный период этого автора, и — только тогда мы можем сказать, что в стихотворении «Анчар» мы наблюдаем или не наблюдаем стечение одинаковых звуков. Причем мы должны еще, по теории вероятности, проверить возможность случайности такого скопления.

Я привел такой длинный список необходимых условий не для того, чтобы скопировать рассуждения какого-нибудь мольеровского педанта, я перечислил их для того, чтобы подчеркнуть необходимость производства той работы, план которой и сообщаю.

Приблизительное процентное отношение звуков в русском языке мы можем получить из некоторой аналогии с количеством знаков (букв) в комплекте шрифта на словолитне. Ввиду не совпадения письма и речи мы получим данные очень приблизительные. Для согласных такие данные будут довольно близки к истине, для гласных же звуков мы не получим почти ничего. Во всяком случае, мы получим результат исчерпывающего опыта, так как комплекты словолитень все время корректировались типографиями, докупающими тот или иной знак.