Эрнест Буйвид - Латвийский путь: Из Российской империи в СССР и ЕС. Легенды и действительность (Путевые заметки )

Давайте посмотрим, что же действительно представляет собой наш государственный язык, как мы его укрепили и развили в результате всех этих разговоров, и что с ним мы можем делать дальше.

К защите своего государственного языка мы подошли просто и ясно, по-солдатски. Написали закон, запретили все, кроме латышского языка, создали в Министерстве юстиции, для контроля за выполнением всего, что запрещено Центр государственного языка с отделениями (инспекциями) во всех регионах Латвии и приступили к его защите и укреплению. Это очень эффективно — поручить надзор над языком не какому-либо Институту латышского языка, а чиновникам Министерства юстиции. Они, конечно, гораздо большие специалисты в надзоре за языком, чем эти слишком грамотные ученые.

Первое мероприятие, которое было осуществлено для укрепления государственного языка — это закрашивание русской части на табличках с названием улиц и на номерах домов по всей стране. Трудно сказать, сколько это мероприятие стоило — оно проводилось на заре свободной Латвии, когда еще после «советской оккупации» оставалось всего навалом, мероприятие специального финансирования не потребовало. Трудно сказать, как оно укрепило государственный язык, а может, оно и не направлено было на укрепление языка, а укрепляло независимость — чтобы оккупанты не нашли дорогу в Латвии и заблудились.

Следующим мероприятием по защите госязыка была поголовная аттестация всех русскоговорящих на знание латышского языка. Всего аттестацию прошло около 550 тыс. человек. Заработало наше заботливое государство на этом около 5,5 млн. латов. Кроме того, на подготовке к аттестации 22,5 млн. латов заработали бесчисленные фирмы, расплодившиеся в огромном количестве, и это тоже способствовало повышению нашего ВВП по статье «услуги» и снижению безработицы среди латышей.

Ещё. Все делопроизводство фирм и предприятий было переведено на латышский язык, что привело к появлению во всех не латышских фирмах, а их несомненное большинство, такой специальной должности — «латыш». Задача его — вести взаимоотношения с чиновничьей властью. Что представляет эта сфера можно представит из таких данных — всего в Латвии зарегистрировано около 150 тыс. предприятий, если считать, что для этих целей на работу ходят и получают зарплату 50 тыс. человек, то их содержание обходится нам, а содержим их мы, в 10 млн. латов ежемесячно, 120 млн. латов в год.

Один из основных направлений, способствующих поддержанию и развитию языка, является издание книг на этом языке. Издание книг стоит денег. И тут возникают варианты. Если мы действительно желаем укрепить наш государственный язык среди других языков, его конкурентов, то мы должны субсидировать книгоиздание на этом языке. Но тут возникает другая сторона этого вопроса — ведь деньги на субсидирование языка, деньги немалые, можно истратить гораздо более приятно для правительственных чиновников, чем «выбрасывать» их на поддержание книгопечатанья. И наше «хитрое» правительство решило — «Обойдутся!». И, ликвидировав пережиток «советской оккупации», когда книгопечатанье не облагалось налогом (образование народа дороже!) ввело на книги налог на добавочную стоимость 18 %. И, рассказывая, как его волнует укрепление латышского языка, в действительности подрывает его, удорожая книгоиздательство, но зарабатывает на этом 3–3,5 млн. латов в год на НДС на книги. Притом, книгоиздатель должен заплатить НДС не с проданных книг, а сразу при передаче их на реализацию (чиновники ведь терпеть не могут). Где их брать? И это сразу привело к исчезновению серьезных книг, которые требуют длинных сроков реализации, их заменили детективы и подобная им «литература». А наши братья — литовцы сохранили нулевой НДС на книги и теснят латышей в конкурентной борьбе в Латвии — дешевые книги полезны, мозги развивают и соображать лучше.

А у нас для «укрепления» языка был придуман другой прием — исходя из чиновничьего представления, что латышский народ ничего, кроме латышского языка знать не должен, было установлено, что все импортные товары должны снабжаться этикеткой на государственном языке. И теперь, покупая в магазине носки, мы находим на них маленькую наклейку с микроскопическим текстом, и если мы действительно заинтересуемся — что мы купили, то можем, придя домой и разыскав увеличительное стекло побольше, прочитать «ценную» информацию: «Viriešu zeķes. Ražots Vacijā»(«Носки мужские. Произведено в Германии»). И вместо издания книг, теперь множество мелких типографий печатают эти, никому не нужные наклейки. Тиражи их фантастические — чтобы оклеить ими все, что мы ввозим, их необходимо 633 млн. этикеток в год, за их наличие на покупаемых нами товарах с нас берут 3,6 млн. латов в год, а государственные чиновники за свою заботу о нас получают с нас еще 650 тыс. латов налогов. Остается вопрос: как от наклеек, которые никто не читает, укрепляется латышский язык?

Ну и еще один вопрос — а сколько стоит содержание Центра государственного языка, призванного все это контролировать и организовывать? Все Министерство юстиции расходует в год 13–15 млн. латов, как делятся эти деньги внутри его — в бюджете не указывается, но, по сравнительным оценкам, можно предположить, что расходы такой службы, охватывающей своими инспекциями всю страну, должны составлять около 1 млн. латов в год.

Всей этой деятельности по сохранению и укреплению государственного языка в независимой Латвии исполнилось 12 лет. Если мы теперь просуммируем все наши расходы, которые мы понесли в процессе этой, весьма бессмысленной деятельности, которую наше чиновничество называет укреплением государственного языка, а по сути является просто расходованием наших трудовых денег на их зарплаты, автомашины, мебель и офисы, то получится, что уже израсходовано на деятельность вокруг государственного языка 1573 млн. латов, по 680 латов из кошелька каждого жителя Латвии, включая младенцев и стариков. Сумма очень значительная, многие наши жители даже представить себе не могут ее в своем кошельке.

Что мы получили за эти деньги?

По результатам переписи 2000 года в Латвии владеют государственным языком 79 % населения Латвии, в Риге — 69 %, в Даугавпилском районе — 62 %. Не знают латышского языка даже 2 % латышей. Жидковато, однако, за такие деньги. Если просто раздать по 680 латов жителям Латвии, они смогли бы каждый нанять по домашнему учителю и выучить госязык на самую высокую категорию по самой эффективной методике — методу полного погружения, за полтора месяца, и не от кого стало бы его защищать. Но много чиновников, политиков, партий и газет осталось бы без работы, ведь в экономике и реальном народном хозяйстве государства они ничего не понимают. Эту ситуацию наглядно продемонстрировала В.Вике-Фрейберга, когда в начале года предложила отменить экзамен по языку для депутатов, её не поддержала ни одна партия в Сейме, даже ЗаПЧЕЛ, которая вроде за это все время и борется. Депутаты сразу смекнули — а о чем спорить будем тогда?