Эрнест Буйвид - Латвийский путь: Из Российской империи в СССР и ЕС. Легенды и действительность (Путевые заметки )

Это мирное двуязычие просуществовало два года. В начале 1992 года этот мирный двуязычный закон победивший на выборах Народный фронт откорректировал, всякое двуязычие оттуда исключив. Латышский язык стал единственным государственным языком Латвии, хотя почти половина населения — 48 % были русскоязычные. И никакого реального переходного периода не предусматривалось. Все, кто не окончил латышскую школу, обязаны были сдавать экзамены по латышскому языку, чтобы получить право работать, а значит — жить. Языковая война началась. Война за рабочие места, работу, зарплату, за средства выжить. Начало войны совпало с разрушением экономики и массовой ликвидацией рабочих мест во всех отраслях народного хозяйства, связанных с ликвидацией советских «промышленных монстров», не нужных неожиданно победившим эмигрантам… В 1994 году к Закону о языке добавился Закон о гражданстве, появились неграждане, не имеющие права работать на государственной службе и во многих профессиях. Число рабочих мест в результате разрушения экономики в Латвии к 2001 году сократилось с 1409 тысяч до 962 тысяч — на 447 тысяч. Кого увольнять при таком сокращении — вопрос не стоял, оба эти закона давали к этому широкие возможности. Люди теряли средства к существованию, болели, умирали, их выселяли из квартир, они все бросали и уезжали, спасаясь от этой «гражданской» войны.

С тех пор прошло двенадцать военных лет.

В результате этих военных действий, как на всякой войне, есть убитые — это те потери, которые связаны в ростом смертности и сокращением рождаемости в результате тех условий, которые создает эта гражданская война. Число умерших, которое не компенсируется числом родившихся — это число убитых этой «гражданской» войной — таких за время войны уже набралось 153 тысячи человек.

Другой вид потерь в этой войне — это масса народа, который бросил все, что он тут заработал и нажил, и уехал. Это беженцы этой гражданской войны. Таких беженцев от этой войны уже набралось 167 тысяч. Всего человеческие потери Латвии в результате Двенадцатилетней «гражданской» войны составляют 320 тысяч человек.

Для окончательного победного завершения этой войны осталось только взять в плен (интегрировать) уцелевших. Это пока не получается, и спешить с этим — нет смысла, уцелевшие реального сопротивления не оказывают, они только бродят и жалуются на судьбу заезжим комиссарам.

Как эти потери распределяются между двумя латвийскими общинами? Разница очень существенная:

Потери в латышской общине, хорошо вооруженной и защищенной этими двумя «военными» законами, сокращение её численности, составляет всего 1,5 % она свою численность сохранила, а потери второй, русскоязычной, общины 25 %, в 16 раз больше. Что же, латышей можно поздравить они воюют очень успешно, противник полностью разбит и деморализован, а с их стороны — практически без потерь. Богатыри! Зря М.Залите утверждала, что они на грани вымирания, очевидно — это просто была военная хитрость, дезинформация противника. На войне, как на войне.

А как обстоит дело с военными трофеями, что завоевано в такой успешной войне? Давайте посчитаем.

В 1989 году, на момент принятия первого Закона о языке, в Латвии было 52 % латышей, остальные 48 % русскоязычные. Поскольку среди русскоязычных процент работающих был несколько выше, чем у латышей, то рабочие места между двумя общинами распределялись практически пополам. Сейчас, после продолжительной войны, картина уже совсем другая. В госуправлении (в министерствах) процент латышей составляет уже 92 %, то есть, латыши захватили дополнительно 42 % рабочих мест в госуправлении. В бюджетных организациях сейчас латыши составляют 65–80 %, еще захвачено около 25 %. Среди безработных латышей тоже числится на 7 % меньше их численности в общем населении. Если все это учесть, то получится, что в результате Двенадцатилетней «гражданской» и языковой войны латышская община добавила себе около 30 % рабочих мест.

Что стоят эти дополнительные 30 % рабочих мест? Если учесть, что все, что в Латвии было создано к концу 80-х годов, все рабочие места со всей инфраструктурой, оценивалось в 40 миллиардов долларов, то 30 % этого составляют 12 миллиардов долларов, по 30 тысяч долларов за одно рабочее место. Сумма заметная, за такую стоит воевать.

А что зарабатывает теперь латышская община на этих дополнительно завоеванных рабочих местах? Если взять среднюю по стране зарплату за 2001 год, то этот завоеванный дополнительный заработок составит 550 миллионов латов в год. Тоже хороший трофей, они отняты у побежденных.

Его тоже стоит оборонять. Такой крупный трофей необходимо оборонять всеми доступными способами, всеми методами войной, дезинформацией, диверсиями, провокациями — все средства хороши, когда речь идет о таких суммах. И это, конечно надо делать вечно, отдать это кому — либо когда — либо — невозможно себе такое даже представить.

Мара Залите, сказав, что «Борьба не закончится никогда!» совершенно права. Ведь, стоит прекратить борьбу, эти ненавистные русскоязычные сразу начнут возвращать себе утерянное, возвращать себе то, что мы «настоящие хозяева этой нашей маленькой Латвии», только что отвоевали! Отдать это — ну нет!

Сейчас все переполнены восторгом, как здорово, мы провели митинг на Эспланаде и там было толи 2, а, может быть, целых 5 тысяч, потом двадцать школьников поехали в Брюссель, и там с ними благосклонно поговорили, и комиссар приехал и тоже высказал озабоченность — ну все, МЫ ПОБЕДИЛИ! Нет! Вся эта работа тянет, максимум, на зарплату двух депутатов за месяц, которые на этом могут обеспечить себе места в следующем Сейме, несколько сот латов. А вопрос стоит, как мы видели выше, 550 миллионов латов, и за несколько сотен латов это даже не вздрогнет, а не то, чтобы сдвинуться хотя бы на миллиметр.

И Э. Репше честно сказал, что рекомендации для Латвии не приемлемы. И он прав — у него нет ресурса доверия, чтобы их принять, если бы он даже хотел это сделать.

Ведь, если кто помнит, то, чтобы иметь возможность получить эти законы и эти 550 миллионов латов, те ребята в Народном фронте, которые это зарабатывали, в 1991 году приводили и привозили на митинг в Ригу 250 тысяч человек со всей Латвии, и ЛАШОРу за пикет в 70 школьников завоеванное таким трудом никто не отдаст. И это надо понять, и действовать адекватно тому, что хочешь получить.

А, может быть, уже и действуют адекватно тому, что хотят получить — пошуметь и разойтись до следующего раза? Ведь, если вдруг победить, то что делать будут? Не потребуется ведь больше ЛАШОР, тихо и мирно занимающаяся несколько лет хождением по кабинетам Министерства образования? Как быть?

И не только языковый — жизненный.