Эрнест Буйвид - Латвийский путь: Из Российской империи в СССР и ЕС. Легенды и действительность (Путевые заметки )

Для вечного сохранения такого удобного положения и «захвачена» русская школа. В то время, как латыши в своей школе будут изучать математику, химию, информатику, и другие предметы, необходимые для успешного существования в сегодняшнем информационном и высоко технологичном обществе, русские на всех этих уроках будут изучать латышский язык, чтобы они могли правильно вести диалог с хозяевами жизни — «Jā, saimnieka kungs!», «Tiešām tā, saimnieka kungs!» и знать своё место.

Хорошо задуманная акция по освобождению школ окончилась ничем, поражением. Почему — это правильно сформулировала женщина на улице: «русским надо собраться всем вместе». Этого не произошло и не происходит. Элита русской общины в этом практически не участвует. Её это не интересует — их дети учатся в частных школах и за границей, и высшее образование они там планируют получать. А в местной жизни экономически мощная элита русской общины, создающей своими руками 70 % ВВП страны, поддерживает и спонсирует правящие латышские партии и их войну со своими соотечественниками так дешевле решать текущие проблемы с латышскими властями и инспекциями. А остальное их не затрагивает, они давно живут в «замках из слоновой кости» и у них свои проблемы. О них вы можете прочитать в журнале «Стиль жизни».

А что делать остальным? Просыпайтесь, натурализуйтесь, а став гражданами — хорошо думайте, прежде чем голосовать. Каждый сам кузнец своего счастья! Капитализм-с! КПСС, которая когда-то велела создавать Народный фронт, больше нет, и русским свою «Атмоду», по-русски «Пробуждение», придётся организовывать самим. Пробуждайтесь! Пора! А пока — посидите и подумайте, устраивают вас условия, сформулированные захватившими вас националами, или нет. Нация в опасности — это вам к сведенью. Но ваш Беслан ещё далеко впереди, а Сталинграда вообще не видно, не обольщайтесь! Чтобы их приблизить — надо много труда вложить.

Сладкий многослойный пирог демократии, с шоколадом и цукатами сверху. Кому? И сколько нам стоит?

На носу рождество, разные ассоциации рождаются.

Вот изумительная вещь — сладкий пирог, пропитанный ромом и ликерами, покрытый верху кремами и птичьим молоком, украшенный цукатами и цветами из шоколада, наполненный всякой вкуснятиной.

Но, если его перевернуть и посмотреть снизу, то, зачастую, обнаруживается черная подгорелая корочка. Если такой пирог достается детям, то он съедается слоями сверху, кончается это дело тем, что бабушка, которая жарила этот пирог, говорит с легкой, радостной грустью — «Ну вот, а мне осталась только черная корочка!»

Наше демократическое общество напоминает такой пирог. И те, кто успевает слизнуть шоколад и цукаты, от него в полном восторге. Этот восторг их переполняет, и они всеми силами стараются его, этот восторг, донести до тех, кто жарил пирог, а получил только понюхать корочку, которая настолько твердая и горелая, что ни на что другое не пригодна.

Как же получается такой пирог? И кому какие слои достаются?

Верхний шоколад и цукаты — парламентско-правительственный слой. Выборный. Это политики. Их очень много. Вся трудность — выбрать. Эту народную трудность выбора любители шоколада и цукатов понимают, поэтому они собираются в партии, которым придумывают красивые названия, привлекательные символы и красятся в приятные цвета. При этом все они оказываются демократами. Самыми разными демократами (иначе выбора не будет, могут перепутать) социальными демократами, национальными, христианскими, прогрессивными, консервативными, центральными, латгальскими, зелеными и оранжевыми…

Об этих демократах Шарль де Голль сказал: «Чтобы стать хозяином, политик изображает слугу». Он прав. Много всяких разных демократов оказывается, обычно общим числом — более пятидесяти партий. Общее среди них одно — они все любят цукаты и шоколад и надеются их получить. А то, что они все причисляют себя к демократам и утверждают, что исповедуют народовластие, означает одно — то, что они все рвутся возложить на себя «тяжелое» бремя рулить народом и делить (между собой и друзьями) плоды его труда. А сам термин — демократия, народовластие, они понимают как власть над народом, способ получить возможность распорядиться плодами его труда.

Мы их выбираем по разным, совершенно незначительным для нас признакам — одни обещают нам бороться с абортами, другие за позиции латышского языка или с мешками КГБ, с сидением на траве или с памятником Барклаю, некоторые обещают переименовать Памятник освободителям или снести Музей оккупации. В общем, каждый может выбрать себе «светлую и возвышенную» цель по вкусу. Трудно только из многочисленных целей выбрать наиболее привлекательную, чему, например, отдать предпочтение запретить аборты или снести Музей оккупации? Ведь всего хочется.

Но вот выборы состоялись, 100 депутатов Сейма (и множество депутатов самоуправлений), отобранные нами по неизвестно каким признакам, разместились по своим кабинетам, ознакомились со своими зарплатами и компенсациями, ценами в сеймовской столовой, и приступили к выполнению главной задачи делить между собой хлебные и прибыльные должности и посты и проводить конкурсы и аукционы. И эта процедура оказалась такой увлекательной, что сразу оказались забытыми и выброшенными в мусорник все предвыборные программы и обещания. Да и что об этом говорить, они же были предвыборные, их время прошло, и мы должны учитывать, что ведь депутатам на всю прекрасную жизнь в роли народного избранника дается всего четыре года, и прожить ему их надо так, чтобы не было потом мучительно больно за упущенные возможности. Ведь больше может и не подфартить — не выберут и всё. А цукатов и шоколада на всех никогда не хватает, надо запасаться на всю жизнь.

Вот и получается, что терпения к собственной предвыборной программе хватает месяца на три. До выборов дружно обещают права человека, а проголосовали и занялись своими делами — кто почему-то пошел восстанавливать КПСС, кто обхаживать ранее ненавистную, а теперь вдруг любимую партию власти и демонстрировать согласие со всем — только дайте чем-нибудь порулить.

А избирателям что? А с избирателями всё — они свое дело сделали, и должны терпеть четыре года, до следующих выборов. Тогда о них опять вспомнят. Правда, ранее, еще до полной победы «демократов», в законах о выборах советов, по которым выбирался и первый «демократический» Верховный совет ЛР, существовала норма, по которой избиратели могли отозвать депутата, который не выполнял обещанного избирателям. Но уже в течение первых двух месяцев работы Верховного совета, захватившие там власть голодные диссиденты, ее отменили, посчитав, что возможность отзыва депутата ограничивает их, депутатов, демократические права на свободное и неограниченное распределение между собой доставшегося народного достояния, более того — создает угрозу этому. После чего они сразу, без всяких опасений, вернули себе свои домовладения вместе с избирателями, которые там жили и их квартплатой, которая сразу стала наполнять их карманы.