Михаил Делягин - Империя в прыжке. Китай изнутри...

Экономический кризис заметно усилил и без того быстро увеличивавшуюся по мере развития рыночных отношений социальную и региональную дифференциацию.

За время реформ численность бедных сократилась на 260 млн. чел. Однако богатая часть общества увеличивала свои доходы опережающими темпами, в результате чего сокращение бедности сопровождалось резким усилением неравенства.

Даже по официальным данным, коэффициент Джини (при нуле все население имеет одинаковые доходы, а при 1 все доходы общества получает один человек) вырос с предреформенных 0,21 в деревне и 0,16 в городах в 1978 году до, соответственно, 0,34 и 0,29 в 1999 году.

При этом официальные данные существенно занижались; так, даже премьер Китая Чжу Жунцзи признал, что в 1999 году коэффициент Джини по стране в целом приблизился к 0,39, а государственное информационное агентство Синьхуа сообщило о его уровне в 0,458.

К середине 90-х 9 % городского населения имело доходы ниже уровня бедности (установленного тогда в 217 долл. США в год, то есть ниже критерия ООН «один доллар в день»), однако в отдельных городах с населением выше миллиона человек таковых было более 30 % (Хиань, население 2,7 млн. чел.) и даже 60 % (Шуаньшань, население 1,8 млн. чел.).

Стремительно рос разрыв между городом и селом: если в 1984 году доход горожанина превышал доход крестьянина в 1,7 раза, то в 1999 году — уже в 2,65 раз.

Однако в целом финансовый кризис 1997–1999 годов, оказавшийся фатальными для многих экономик (так, в Индонезии рупия рухнула более чем втрое, а в считавшейся более развитой Южной Корее девальвация составила почти полтора раза), был преодолен Китаем не просто успешно, но образцово. Это резко улучшило конкурентное положение Китая и качественно повысило его авторитет. Пройдя тяжелые испытания, которые не выдержало большинство развивающихся стран, КНР доказала всему миру (но прежде всего себе самой) правильность проводимой политики.

Однако значительно более важным, чем достигнутые успехи и качественно улучшившееся положение, стало изменение подхода китайского руководства к общественному развитию. Наглядно, на примере многих стран убедившись в принципиальной ограниченности возможностей традиционного экстенсивного развития, анализируемого при помощи количественных показателей, оно осознало необходимость совершенно иного, интенсивного развития, направленного на осуществление в первую очередь глубоких качественных преобразований.

Пример 12

Как кризис сделал Хайнань центром туризма

Примером такой «смены парадигмы» стала судьба Хайнаня, долгое время бывшего милитаризованной зоной, своего рода «непотопляемого авианосца» Китая (по аналогии с тем, чем Япония была для США).

Ослабление напряженности, превращение Тайваня в важнейший источник инвестиций для континентального Китая и корректировка внешней политики привели к ликвидации режима закрытой военной зоны (при сохранении отдельных военных баз) и вовлечению Хайнаня в экономическую жизнь страны.

Сейчас это невозможно представить, но первоначальные планы заключались в превращении его в район интенсивного развития тяжелого машиностроения. Предполагалось, что близость (по сравнению с внутренними районами Китая) к потенциальным рынкам сбыта и возможность использовать один лишь морской транспорт, без железнодорожной перевалки грузов, станет дополнительным конкурентным преимуществом и позволит превратить его в еще один экспортный центр.

Понятно, что реализация этих планов уничтожила бы основную часть как прекрасной природы, так и богатейшего рекреационного потенциала этого тропического острова. Однако «не было бы счастья, да несчастье помогло»: кризис 1997–1999 годов привел к нехватке для успешной реализации этого проекта средств как у китайского государства (на инвестиции), так и у потенциальных потребителей соответствующей продукции.

В результате Хайнань все равно стал экспортным центром Китая, но в совершенно новой для его экономики сфере услуг. Оказалось, что длительное существование в режиме закрытой зоны, блокируя хозяйственную активность, превратило остров в единственное место Китая с нетронутой, доступной человеку и при этом крайне комфортной для него природой.

Осознание этого привело к тому, что после преодоления кризиса 1997–1999 годов, как только стало ясно, что Китай и только что воссоединенный с ним Гонконг выстояли в этом катаклизме, началось ударное развитие Хайнаня как туристического центра. Интересно, что первоначально, когда туристическая инфраструктура еще находилась в процессе создания, в России Хайнань был ориентирован не на Москву, а на Санкт-Петербург (туристы которого, вероятно, считались китайцами менее требовательными): первые беспосадочные рейсы были запущены именно оттуда, и лишь после заметной паузы — из Москвы.

Наряду с кризисом 1997–1999 годов, важным фактором переосмысления проблематики экономического развития Китая стал вступивший как раз в те годы в свою завершающую фазу процесс его присоединения к ВТО (завершившийся в декабре 2001 года).

Переговоры длились 17 лет, за которые усердно модернизировавшийся Китай превратился в совершенно иную страну: заметно ухудшившиеся за это время условия присоединения стали для него вполне приемлемыми, в то время как в начале процесса переговоров более мягкие условия оказались бы смертельными.

Экспортноориентированная экономика Китая приобрела от присоединения значительно больше, чем потеряла, хотя тщательно просчитанный тремя тысячами специалистов баланс выгод и убытков существенно отличался для разных провинций и отраслей. Помимо производства высокотехнологичной продукции (благодаря чему вскоре начался экспорт легковых автомобилей в развитые страны Евросоюза), заметные выгоды получила легкая промышленность, именно благодаря присоединению к ВТО захватившая рынки стран Юго-Восточной Азии. (Это буквально подкосило экономики некоторых из них; достаточно вспомнить, что политическая дестабилизация Таиланда началась именно после присоединения Китая к ВТО).

Огромное воздействие на ставший ее основной жертвой Китай и его политику (слава богу, прежде всего психологическое) оказала эпидемия атипичной пневмонии, начавшаяся в 2002 году.

Незначительность масштабов (в 32 странах погибло 808 человек, а общее число заболевших было менее 8,5 тыс., что выглядит недоразумением на фоне действительно масштабных эпидемий) отчасти была вызвана беспрецедентными мерами безопасности, предпринятыми китайским руководством. В ряде мест вводился карантин, больных свозили в специальные госпитали (иногда построенные специально для этих целей), и даже в аэропортах были, наравне с таможенными и пограничными, установлены специальные санитарные пропускные пункты (причем въезжающие в Китай были обязаны, помимо обычной таможенной декларации, заполнять декларацию о состоянии своего здоровья).