Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

А Павлу Грачеву он сочувствовал. Он говорил мне, что начал эту войну Грачев не по своей воле и не в его силах ее остановить. Джохар хорошо знал, что в Кремле и в Чечне есть силы, которым эта война нужна. Но я надеюсь, что если мне удастся встретиться с Ельциным или если меня выслушает Александр Васильевич Коржаков, то они поймут, что происходило на самом деле».

— Вот видишь, Джохар был против разгрома СССР. Он бы и помирился с Ельциным, если бы тот этого хотел, — сказал Москаленко.

— Алла Дудаева, видимо, обманывать не станет, — заключила Наташа.

И они принялись дальше громко штудировать печатную правду:

«О гибели своего мужа Алла Федоровна говорила с просветленным лицом, как-то сразу уходя в себя. Она верит в существование потустороннего мира и полагает, что ее Дуки (в переводе на русский — хороший), как она все время называла Джохара, там принят и пребывает в покое. А его путь и его добрые устремления надлежит продолжать ей. Она говорила удивительно тихим голосом, раз за разом тянулась к своей книге и читала нам свои стихи, в которых с поразительной пророческой точностью предсказывала и тяжкие испытания мужу, и его гибель. А ее пальцы без устали теребили опавшие лепестки пионов, сворачивая их в трубочку и разворачивая вновь. В углу комнаты, на диване, тихо плакала от ее рассказа Липхан Курбанова, чей брат Хамад Курабнов погиб вместе с Дудаевым.

— Судя по вашим словам, Джохар понимал, что за ним идет охота. Он был умным и осторожным человеком, но вдруг погибает, если верить самой распространенной версии, из-за того, что звонил по спутниковому телефону. Неужели он не чувствовал приближения опасности и мог так легкомысленно относиться к тому же телефону?

— Охотились за ним давно. И я не один раз оказывалась рядом, когда на него покушались. Однажды у дороги взорвали фугас, когда мы ехали кортежем, но Джохар, чисто случайно, сидел не во второй машине, как обычно, а в третьей. В первой ехал наш 12-летний сын Деги, в пятой — я. Фугас разнес вторую машину, а Деги и Джохар чудом не пострадали.

Охотились за нами и самолеты, раз за разом нанося ракетные удары по тем домам, из которых мы только что уезжали. Но Джохару все время везло. Создатель берег его, каждый раз словно предупреждал об опасности. И Джохар чувствовал это. Он всегда очень любил птиц, и они дважды спасли ему жизнь. Однажды увидя в открытую дверь игру двух птиц, Дуки вышел, чтобы понаблюдать за ними. Птицы стали отлетать в глубь сада, и он шагал вслед. Именно в тот миг в дом попала ракета, полностью его разрушив.

В другой раз в комнату залетели возбужденные ласточки. И Джохар вместе с охраной вышел к гаражу — посмотреть, не разрушил ли кто их гнездо. Сразу после этого начался налет, и им пришлось прятаться в яме гаража. В дом попала ракета, а гараж не пострадал.

— Но все это могло быть и простым совпадением. А о реальных вещах, связанных с тем же телефоном, Джохар ничего не говорил?

— Он знал, что самолеты бьют по сигналу телефона. Ребята это заметили давно. И однажды мы даже решили проверить это. Утром мы выехали в поле, откуда накануне вечером звонили и куда вскоре был нанесен ракетный удар. Остановились на краю огромной свежей воронки, развернули телефон и стали говорить. Джохар попросил меня отойти подальше, но и сам говорил недолго. Он все время пытался подсчитать, через какое время подлетают самолеты. Как только, мы отъехали к лесу, раздался гул, и прямо в воронку попала ракета.

— Но если вы действительно в этом убедились, то почему же продолжали пользоваться телефоном?

— Джохар часто мог махнуть рукой на любую опасность. Он не боялся смерти, и я понимала, что он устал от нее прятаться. А потому у него не было возможности так быстро связаться с нужными людьми. В тот вечер мы тоже поехали в поле для того, чтобы сделать два коротких звонка. Но у нас вышел из строя длинный шнур антенны, поэтому пришлось поставить телефон прямо на капот машины и стоять рядом. Джохар позвонил на радио «Свобода», и Курбанов зачитал обращение. Я попросила у Джохара, чтобы он разрешил мне прочесть свои стихи, но он сказал: «В следующий раз» — и попросил отойти к оврагу, метров на двадцать. После разговора с радио Джохар позвонил Боровому. Я потом читала интервью Борового, он сказал правду, все так и было. В момент их разговора я отвлеклась, мне послышалось, что в глубине оврага то ли поет, то ли плачет какая-то странная птица, и я наклонилась, пытаясь понять, что это, не потерял ли кто-то свое гнездо. Как раз в этот миг позади раздался негромкий взрыв, словно от гранаты, но меня толкнуло волной, и я упала. Даже успела подумать: как бы там ребята от этой глупости не пострадали. Только приподнялась, а на меня прыгнул Муса и прижал голову к земле, сразу после раздался уже мощный взрыв и гул самолета.

Подбегаю к тому, что осталось от машины, а они все лежат рядом засыпанные слоем земли. Ребята откапали Джохара. Ваха Ибрагимов уже мертв, а Джохар, нам показалось, еще жив. Он был совершенно целым, только без пилотки и почему-то с оторванными рукавами. Немного обгорели волосы и усы, на руках были мелкие раны от разлетевшихся стекол, а на голове, сзади, я нащупала большую рану — в три пальца. Из нее текла кровь, но я подумала, что мы его еще успеем спасти. Вместе с ребятами перенесли Дуки во вторую машину и понеслись в село. Я все время держала его голову на коленях, чтобы ему было не так больно, и успокаивала его. Мне в этот момент почему-то вспомнился генерал Романов, которого после таких тяжелых ран смогли спасти. Мы еще с Джохаром жалели его, потому что с Романовым пришла первая надежда на мир.

В доме, куда мы привезли Дуки, медсестра сказала мне, что он жив, но, когда началась бомбежка и мы спрятались в подвал, я стала думать: почему же Джохара оставили наверху, если он жив? Потом поднялась к нему и поняла, что он был мертв сразу, с первого мгновения, просто медленно остывал.

Его помыли, одели во все белое, он лежал на полу, но лицо у него оставалось все таким же напряженным, словно он все еще ждал опасности. Всю первую ночь я читала над ним молитвы, а потом вдруг увидела, что лицо его разгладилось, стало спокойным и умиротворенным.

Потом была еще одна ночь, хозяин дома и ребята искали четырех лошадей, чтобы отвезти Джохара в горы, к дедушке Амаци, туда, где он хотел быть похороненным. Но потом нас стали отговаривать, объясняя, что самолеты разбомбят и кладбище, и могилу. И действительно, на другой день именно это место страшно бомбили, так что мы вряд ли бы оттуда вернулись.

Пришлось хоронить неподалеку. На похороны пришли только самые близкие друзья, объявить всем мы просто не решились. Все это заснято на видеопленку, и, когда придет время, мы ее покажем. А после войны обязательно перезахороним Джохара на то место, на которое он просил.