Дарья Златопольская - Настоящее. Диалоги о силе, характере, надежде [litres]

В. Л.Когда я читал сонеты Шекспира, обнаружил, что Шекспир ставит дружбу выше любви. И меня это поначалу очень удивляло. Я стал думать, почему он так написал. И прошло много времени, прежде чем я догадался, что любовь может быть односторонней, а дружба – нет. Дружба всегда взаимна. А на чем она основана? На абсолютном доверии. Если друг обманул доверие – это трагедия, это потеря человека.

А всегда эти человеческие отношения получается перенести на экран? Ведь за что мы любим, например, «Собаку Баскервилей»? За возможность наблюдать ваш союз с Виталием Мефодьевичем и присоединившимся к вам Никитой Сергеевичем Михалковым, с которым вы тоже с детства хорошо и близко знакомы. Как возникает эта химия – и человеческая, и актерская?

Я вообще считаю, что экран – это такое мистическое явление. Люди смотрят на белую тряпку, на которой цветные тени бегают, и верят, что это правда и на самом деле, – в этом есть какая-то мистика, понимаете?

Но я думаю, что дружбу на экране сыграть невозможно. Можно сыграть любовь: какими-то прикосновениями, взглядами. А как сыграть дружбу? Нужно дружить – тогда получится. Вот так у нас произошло с Виталиком. Мистическим образом до зрителя доходит, что Холмс и Ватсон близкие друзья. А это потому, что мы с Виталием стали близкими друзьями. Это задумывалось мной сразу – я искал пути, чтобы с ним сдружиться. И, слава богу, на это много времени не ушло. Мы совпали. И в отношении к искусству, и в отношении к жизни мы очень совпали с Виталием. Он был моим близким другом и любимым партнером.

Вы ведь много-много лет дружите еще с композитором Геннадием Гладковым. Что это за талант – дружить так долго и так крепко?

Что касается моей 76-летней, с начала школы, дружбы с Гладковым, то она укреплена еще и тем, что мы вместе творчески работаем. Я не снял ни одного фильма без музыки Гладкова. Еще в школе я писал стихи, всякие застольные песни, серенады, а Геня писал на них музыку. Понимаете, очень важно, что мы никогда не завидовали друг другу. Наоборот, каждый наш успех укреплял другого. «Ах, ты сделал это здорово, потрясающе – я тоже постараюсь так!» И это тоже основано на взаимном доверии.

Иногда говорят, что с друзьями не стоит работать. А у вас получается наоборот – совместное творчество [79] Василий Ливанов и Геннадий Гладков вместе работали над мультфильмами «Самый, самый, самый», «Синяя птица», «По следам Бременских музыкантов», а также фильмом «Дон Кихот возвращается». только укрепляло вашу дружбу.

У тех, кто говорит, что с друзьями нельзя работать, не хватает доверия к друзьям. Вот и все. Они побаиваются утраты доверия. А это значит, что такая дружба не совсем взаимна.

Д. З. В числе ваших любимых книг вы упомянули «Каштанку» Чехова. Это, конечно, великая детская книга. Я, например, хорошо помню свое первое впечатление от нее: мне было жалко клоуна. А моему сыну, которому было три года, когда мы читали с ним эту книгу, сильнее всего запомнился гусь, который умер. А что вас впечатляло в «Каштанке» в первую очередь?

Ю. С.Наверное, сама Каштанка. Это был 1943 год, война была в разгаре. Мы с бабушкой жили далеко от военных передовых, в Забайкалье, но все равно это был не лучший год в нашей жизни. Читать я тогда еще не умел. Бабушка по вечерам открывала дверцу печки – свет не зажигали из-за маскировки – и читала нам «Каштанку». И почему-то я запомнил эту книгу на всю жизнь. До сих пор помню фразу: «“Нет, так жить невозможно! Нужно застрелиться!” – подумала Каштанка».

Меня, еще маленькую, в свое время поразил финал повести: когда Каштанка бросает хорошего человека, который ничего ей не сделал дурного – наоборот, окружил ее лаской, заботой, – и бежит за мальчиком и стариком, встретив их в цирке. Это был первый раз в жизни, когда я столкнулась с таким, на мой взгляд, совершенно неоправданным поступком. Потом уже я поняла, что в жизни так часто и бывает: ты любишь отнюдь не того, кто дает тебе достаток.

И ведь это животная преданность! Если бы люди обладали этим качеством преданности! Вот я всю жизнь прожил с животными: с собаками, с кошками. Всегда у меня были животные, и сейчас достаточно. И жена тоже большая любительница животных, и внучка их притаскивает.

У меня три собаки, все непородистые, дворняги. Но это три разных характера! Поэтому я даже сейчас у них учусь мастерству артиста, мастерству видения чувств, пластики. И надо мной уже не смеются, когда я в этом признаюсь. Я и в институте студентам говорю, когда они на втором-третьем курсах показывают этюды пластические, чтобы они подсматривали пластику у животных. Это ведь существа такие необыкновенные, без них не смог бы жить человек. Точно так же, как они не могут жить без человека.

Вы знаете, я вспомнила слова какого-то биолога, который говорил, что собака – это единственное существо, которое любит другого больше себя.

Преданность! Совершенно верно вы сказали, в конце, когда она услышала вдруг голос хозяина, она просто побежала к нему – и все. Почему? Это первое ее чувство. Ведь они, мальчик со стариком, ее тоже, наверное, где-то когда-то подобрали.

Д. З. Одним из своих любимых фильмов и лучшим фильмом о любви вы назвали картину «Белый Бим, Черное ухо». Почему?

А. С.Я собачник. У меня много собак было и есть. И я принципиальный собачник, потому что считаю, что собаки – это ангелы. У них нет никаких категорий нравственности, этики – ничего того, что придумало человечество. Они просто любят тебя любого. Ты можешь быть мерзавцем, можешь толкать, пихать их ногами. Они все равно будут тебе преданы.

Наверное, если бы существовал Господь Бог, то он был бы собакой. Потому что он не осуждает. И собака не осуждает – собака любит . Часто говорят, что любовь – это улица с двусторонним движением. А может быть, на самом деле она должна быть односторонней, как у собаки?

Не знаю, но вот то, что все мои дети с детства окружены собаками, вылизаны ими, – это, конечно, способ подманить возможность обретения этого дара любви.

Д. З. Вы невероятно органичны уже в самых первых своих работах, но при этом вы признавались, что в любимом всеми фильме «Я шагаю по Москве» Георгия Данелии, который вас и прославил, вы много чего делали на тот момент неосознанно.

Е. С.Знаете, Дашенька, насчет «Москвы» я долго не понимал, что я там удачно сыграл. Прошло уже несколько лет. И когда я в очередной раз подрабатывал на встречах со зрителями, я вдруг понял, что я действительно классно там работаю. Мне все говорили об этом со стороны. А я все думал, что-то не так – скоро поймают и бить будут.