Пол Дьюкс - Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6

Местная популярность таких крестьянских вождей, как «батьки» Балахович в Белоруссии и Махно на Украине, которые отвергают и большевиков, и царей, и помещиков, свидетельствует о том, что если бы сыскалась более крупная фигура, которая бы воспламенила воображение крестьянства в общенациональном масштабе, то долгожданное народное крестьянское восстание могло бы стать реальностью. Пока такая фигура не появилась, надо надеяться на упадок большевизма не из-за внешнего давления или внутренних военных заговоров и искать его признаков в самом ядре, в самой сердцевине Коммунистической партии. Такие признаки уже проявляются, указывая на то, что рано или поздно случится катастрофа, если только ее не предотвратит событие, которое считает возможным и предвидит Пилсудский, социалист и президент Польской Республики. Пилсудский много лет пробыл в сибирской ссылке за революционную агитацию против царя и знает Россию вдоль и поперек. Он полагает, что все население России, обезумев от голода, болезней и отчаяния, в конце концов может подняться и захлестнуть Западную Европу в неистовой погоне за едой и теплом.

Да этого не дойдет, пока крестьянин, благополучно игнорируя большевистскую администрацию, будет производить достаточно продукции для своих собственных нужд. Однако, чтобы довести народ до такого состояния, необходимы серьезные природные катаклизмы, такие как засухи, которые периодически случаются в стране. Сможет ли тогда хоть что-то остановить такую лавину? Если это когда-нибудь произойдет, то русский паровой каток, когда-то столь желанный, наконец превратится в страшную, разрушительную реальность.

Если бы меня спросили, какое качество коммунистического режима я считаю самым заметным, самым впечатляющим и самым значительным, я без колебаний назвал бы огромную духовную пропасть, отделяющую Коммунистическую партию от русского народа. Слово «духовный» я употребляю не в смысле «религиозный». Русский эквивалент этого слова всеобъемлющ, он включает в себя и психологию, и все, что касается внутренней, мыслительной жизни и идеалов.

Вряд ли история знает более вопиющий обман, нежели фраза «рабоче-крестьянское правительство». Во-первых, большевистское правительство состоит не из рабочих и крестьян, а из типичных буржуазных интеллектуалов. Во-вторых, его политику категорически отвергает практически весь русский народ, и оно держится у власти только за счет запугивания рабочих и крестьян, которые его якобы и избрали. Несоответствие между русскими национальными идеалами и чуждым характером коммунистов, конечно, не очевидно для иностранцев, приезжающих в страну изучать большевистскую систему с той самой точки зрения, которая меньше всего привлекает самих русских, а именно в плане самой возможности ее успеха как социалистического эксперимента. Но те иностранные энтузиасты-социалисты, которые разделяют большевистские доктрины, по-видимому, безразличны к настроениям русского народа, поскольку их приверженность основана на самом нерусском аспекте среди всех аспектов большевистских доктрин, а именно на интернационализме. И этот нерусский интернациональный аспект большевизма, по общему признанию, является его главной характеристикой.

Конечно, в каком-то смысле психология всех народов становится все более интернациональной — к великому благу для человечества. Никто не станет отрицать, что половина наших европейских проблем вызвана шовинистическим размахиванием национальными флагами и спорами о том, где должны проходить невозможные линии границ. Но все это выходки немногих крикунов — «правых большевиков» — и не отражают истинного стремления народов к миру, согласию и добрососедству. До сей поры непосредственные цели большевиков были совсем не такими. Их первейший принцип — всемирная гражданская война между классами, и своим красным флагом они размахивают куда сильнее, чем самые бешеные западные шовинисты. Это не настоящий интернационализм, а подделка, как и их претензия на то, что они представляют весь русский народ.

Пропасть между партией и народом зияет на каждом шагу, но я упомяну только один или два ярких примера. Самой важной из созданных большевиками организаций является так называемое Третье международное товарищество рабочих или, коротко, Третий интернационал. Цель этой организации — воспроизвести коммунистический эксперимент во всех странах. Первый интернационал основал в 1864 году Карл Маркс. Это было товарищество рабочих, нереволюционное по своему характеру. Однако симпатии интернационала к Парижской коммуне дискредитировали его, и после него возник Второй, ограничившийся международными интересами трудящихся. Третий интернационал был основан в Москве в первую неделю марта 1919 года в условиях большой секретности случайным сборищем радикальных социалистов примерно полдюжины из тридцати европейских государств, разбавленных азиатами примерно в таком же количестве. Впоследствии состоялся крупный съезд, на котором объявили о роспуске Второго интернационала, назвав его «желтым», так как он состоял из умеренных, и о том, что его сменил «настоящий интернационал», то есть Третий, коммунистический.

На следующий день эта группа никому не известных, но скороспелых индивидов прибыла к себе в штаб-квартиру в Петрограде, «столице мировой революции». Я пошел встречать их на Николаевском вокзале. Создание Третьего интернационала было окружено тайной, из-за чего это событие не могло быть обставлено с приличествующей торжественностью, и, хотя я пришел не приветствовать их и не насмехаться, а просто посмотреть, меня не могла не поразить комичность этой сцены. День стоял морозный, и почти два часа члены Третьего интернационала, стоя с непокрытыми головами на специально возведенной трибуне, тратили время на то, чтобы раз за разом повторять одно и то же, причем их речи перемежались какофонией трех плохо сыгранных оркестров. Несмотря на свои роскошные шубы, делегаты тряслись от холода, а лица их посинели. Они совсем не походили на тех отчаянных головорезов, которых я почти ожидал увидеть. Некоторые из них оказались даже несколько женственны на вид. Только Зиновьев, председатель, с его густыми лохмами, походил на непослушного школьника среди шайки хулиганов, пойманных с поличным во время какой-то выходки.

Ораторы, стуча зубами, на разных языках на все лады расхваливали красный режим. Они превозносили царящий в России образцовый порядок, радовались тому, как счастлив, доволен и предан советскому правительству народ, — это они видели на каждом шагу. Они предсказывали немедленное наступление мировой революции и скорейшее установление большевизма во всех странах. Все они завершали свои пространные разглагольствования одними и теми же кличами: «Да здравствует Третий интернационал!», «Долой буржуазию!», «Да здравствует социализм!» (под этим они имели в виду большевизм) и так далее, и, сколько бы раз они ни выкрикивали эти лозунги, каждый раз их многословно переводили со всякими приукрашиваниями и под музыкальное сопровождение непременного Интернационала.