Пол Дьюкс - Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6

На Морозове, как и на всех комиссарах, лежали тяжелые обязанности. Хотя в чисто военных делах он подчинялся командиру полка, но он отвечал за лояльность командира и в равной с ним степени — за дисциплину в рядах; кроме того, на нем лежала ответственность за всю политическую пропаганду (которую власти считали вопросом первостепенной важности) и даже за точность выполнения приказов. Обязанности полкового комиссара в самом деле настолько велики, что ему редко удается обеспечить собственную безопасность, не прибегая к шпионским провокациям и «пробным разоблачениям».

Даже Морозову приходилось пользоваться сомнительными уловками подобного рода, чтобы не допустить возможного предательства со стороны других, вину за которое возложили бы на него. После того как член его «ячейки» сообщил об одном младшем офицере, что его поведение кажется подозрительным, тому предъявили чисто фиктивное обвинение — только ради того, чтобы посмотреть на его реакцию. Оказалось — и это вовсе не было редкостью, — что донос «политработника» вызван исключительно личной неприязнью и что молодому офицеру, имевшему кроткий нрав, и в голову не могло прийти устраивать заговоры против всесильного комиссара. Анонимки с разоблачением отдельных лиц, где те обвинялись в контрреволюционной деятельности, поступали довольно часто, и комиссары, боясь за собственную безопасность, скорее были готовы осудить невиновного, нежели рисковать своим положением из-за снисходительности или чрезмерно щепетильной заботы о справедливости.

Между главой «ячейки» и комиссаром стоит промежуточный класс так называемых политических руководителей — политруков. Он не обладает авторитетом комиссаров, но представляет собой ступеньку к ним. На политруках лежит обязанность следствия и контроля, но их главная задача — прочнее связать как можно больше новообращенных с Коммунистической партией. Вся власть большевистского правительства основана на прилежании, рвении и, надо добавить, беспринципности этих разнообразных коммунистических чинов. Ячейки получают громадный объем всяческих инструкций, пропагандистских брошюр и листовок, и они обязаны следить за тем, чтобы эта литература распространялась среди красноармейцев и местного населения. Но ее мало читают, так как заезженные пропагандистские фразы уже набили солдатам и крестьянам оскомину. Изначально предполагалось, что в итоге бесконечного повторения таких слов, как «кровососы», «буржуи», «классовая борьба», «кровопийцы капиталисты и империалисты» и так далее, удастся заронить хотя бы некоторые идеи в умы слушателей и выдать их за чистую монету. Но результаты оказались практически ничтожны. Это говорит о скрытом уме русского крестьянина и рабочего, о том, что, несмотря на все эти усилия, члены партии насчитывают не более полумиллиона человек, половина из которых, если бы могли выбирать, стали бы кем угодно, только не коммунистами. Пропагандистские листовки используют в основном, чтобы заворачивать в них селедку и скручивать папиросы, так как солдатам до сих пор выдают небольшое количество махорки (похожий на перец табак, излюбленный русскими солдатами).

Единственный положительный результат, которого добилась вышеописанная пропаганда, — это разжигание ненависти и чувства мести ко всему «буржуазному». Само слово «буржуазия» так же чуждо русскому языку, как и английскому, и в представлении обычного русского солдата «буржуазное» — это все то, что он не в состоянии охватить своим умом. Однако, умело связав идею «буржуазии» с идеей богатства и земельной собственности, большевистские агитаторы эффективно сыграли на ней.

И тем не менее даже эти понятия проникли не так глубоко, как можно было бы ожидать, учитывая затраченные труды. Широкая пропаганда возможна только в городах и в армии, а армия в конце концов составляет лишь очень небольшой процент от крестьянства в целом. Подавляющее большинство крестьян живет по своим деревенским домам, и большевистская пропаганда и администрация не выходят за пределы ограниченного района по обе стороны от редкой сети российских железных дорог.

Все коммунистические организации России должны периодически представлять в штаб-квартиру отчеты о своей работе. Само собой разумеется, что из страха перед неодобрением такие отчеты всегда составляются в самом выгодном свете. Особенно это касается армии. Если количество членов «ячейки» не растет, у надзирающего комиссара или политрука спросят почему. Его публично пропесочат за недостаток активности, и, если его труды не принесут плодов, его могут понизить. Таким образом, коммунистические чиновники заинтересованы в том, чтобы уговаривать, улещивать и даже принуждать солдат вступать в партию. Вся статистика сходится в главную штаб-квартиру, и по ней публикуются сводные данные. По этой статистике, компартия насчитывает немногим более полумиллиона человек из 120 или 130 миллионов жителей Советской России.

Еще одна особенность Красной армии, о которой следует сказать, — это группа организаций, известная под именем культурно-просветительных комитетов, которым поручена работа по развлечению и «просвещению» солдат. Поскольку они имеют частично образовательный характер, коммунисты в них вынуждены идти на сотрудничество с некоммунистами, хотя жесткий контроль с их стороны делает невозможным свободное участие в них интеллектуалов. Книг тоже не хватает. Отдел в штаб-квартире партии, которым занимается Максим Горький, ведет публикацию научных и литературных произведений [43] По всей видимости, автор так говорит об издательстве «Всемирная литература», организованном в 1919 году при активном участии Горького. За пять лет оно выпустило более двухсот изданий мировой классики в переводе и с комментариями крупнейших деятелей культуры. , но по сравнению с лавиной пропагандистской литературы работа его отдела равна нулю. Культурно-просветительные комитеты проводят лекции на научные темы, устраивают театральные постановки, концерты, кинопоказы. Развлечения состоят в основном из постановки «пролетарских» пьес, написанных по заказу отдела пропаганды. С художественной точки зрения эти пьесы ужасно плохи — откровенное издевательство со стороны большевиков, — но их сильная сторона в том, что они изображают классовую борьбу в ярком и жутком свете. Поскольку никто не пошел бы смотреть их сами по себе, для привлечения зрителей используются другие пьесы, обычно фарсы, или что-нибудь музыкальное. В антрактах иногда ставят пропагандистские речи Ленина, Троцкого, Зиновьева и прочих на граммофонных пластинках. К некоторым культурно-просветительным комитетам прикреплены школы чтения и письма.