Майк Дэш - Первая семья. Джузеппе Морелло и зарождение американской мафии

К сожалению, все эти нагрузки оказались чрезмерными для стареющего детектива. В свои почти шестьдесят лет Флинн был отягощен лишним весом, являлся заядлым курильщиком крепких сигар и страдал от семейных проблем, выплескивавшихся в его трудовую жизнь. Его дочь Вероника и сын Элмер, которых он сделал партнерами в своем агентстве, довели бизнес до разорения. Оба крепко пили, тратили много денег и приводили в недоумение клиентов. Все более непредсказуемое поведение этой парочки огорчало их умеренного отца, и беспокойство подкашивало его.

Уильям Флинн скончался в октябре 1928 года от болезни сердца в возрасте 60 лет. Он умер разочарованным человеком.

Франческо Ортолева,подставленный Мафией Корлеоне и позже обвиненный в убийстве Джованни Веллы, был освобожден из тюрьмы в конце 1913 года. В возрасте шестидесяти пяти лет, «надломленный телом и отягощенный годами», как заметил Флинн, он отбыл двадцать один год за убийство. С учетом того времени, пока он гнил в камере предварительного заключения в ожидании суда, он провел в заключении четверть века – за преступление, которое совершил Морелло.

Почему палермского узника освободили именно в это время, остается неясным. Возможно, он просто отсидел свой срок и получил условно-досрочное освобождение. Возможно, в дело вмешался Флинн, как он сам однажды утверждал. Но семья Ортолевы долго ратовала за его освобождение – и обрела новую надежду, когда до Корлеоне долетели новости об осуждении Морелло за подделку денег. Сын Ортолевы, Джеймс, приехал в Нью-Йорк летом 1910 года, чтобы увидеться с Флинном и узнать, можно ли организовать поездку его матери в Атланту. Он надеялся, что вид женщины, с которой обошлись жестоко и несправедливо, побудит Морелло сознаться. Флинн не стал его обнадеживать. «Поскольку Морелло пытается подать апелляцию по своему делу, сомнительно, что он сделает признание, которое может нанести ему вред», – выразился он. Тем не менее Ортолева заслужил его симпатию, и он предложил ему работу в качестве доверенного секретаря. В следующем году Джеймс написал ряд писем, не возымевших результата, в федеральную тюрьму, пытаясь убедить мафиозо взять на себя ответственность за смерть Веллы.

Состояние здоровья позволило Франческо Ортолеве уехать в Нью-Йорк и прожить там последние годы с женой и сыном. Он прибыл в город на борту корабля «Сан-Гульельмо» 25 января 1914 года. «Я молюсь за него и его семью, – заключил Флинн, – а они благодарны мне и моей семье».

Большинство головорезов, гангстеров и фальшивомонетчиков,чьи пути пересеклись с семьей Морелло, канули в безвестность или встретили насильственную смерть.

Пьетро Индзерилло, владелец кафе, предоставивший бочку, в которую засунули тело Бенедетто Мадониа, бежал из Нью-Йорка, когда до него дошли новости об облаве Секретной службы на фальшивомонетническую организацию Морелло. Он вернулся в Италию, где в октябре 1911 года один из осведомителей Флинна неожиданно наткнулся на него в Милане и выяснил, что тот возобновил работу фальшивомонетчика. Путь Джузеппе ди Приемо был более короток: он умер на борту корабля, когда возвращался домой на Сицилию где-то после 1909 года. А вот двое других американских мафиози успешно восстановили свое положение на острове. Карло Костантино, один из убийц, посланных по следу Петрозино в 1909 году, остался в Палермо и продолжил карьеру грабителя, афериста и торговца спиртным. Он умер в конце 1930-х годов от сифилиса, которым заразился в Нью-Йорке. Его подельник Антонио Пассананти пережил всех членов семьи Морелло. Осужденный в 1911 году на четыре года за убийство, Пассананти скрывался во время раскола Мафии в середине 1920-х и потом периодически всплывал в отчетах итальянской полиции аж до начала 1960-х годов. В первую неделю марта 1969 года в возрасте девяноста лет он покончил с собой, выстрелив себе в голову. Годом или двумя ранее Пассананти запоздало порвал с жизнью преступника. Последняя заметка в полицейском досье гласит: «Он более не связан с преступными личностями [и] отныне не может считаться опасным для общества».

Немногое известно и о Ральфе Даниэлло, или Цирюльнике Ральфе, который в июне 1918 года признал себя виновным в причастности к организации засады и убийству Ника Террановы. С учетом показаний, по которым были осуждены пятеро его товарищей-каморристов, он был приговорен к условному наказанию. Однако Цирюльник не спешил выходить на свободу. Убежденный в том, что оставшиеся на свободе члены банды убьют его, он умолял судью оставить его за решеткой, пока всех его сообщников не посадят в тюрьму.

Даниэлло воспользовался вторым шансом, который подарил ему приговор, и год жил без приключений. Затем, в 1920 году, он поспорил с кем-то в баре на Кони-Айленде, набросился на противника и был арестован. На этот раз тот факт, что он служил осведомителем, не впечатлил судью, и ему пришлось отсидеть пять лет за преступное нападение. Вероятно, Ральф надеялся, что пятилетний срок смоет память о его предательствах. Вместо того чтобы бежать от мести своих коллег, после освобождения он переехал в Нью-Джерси, купил салун и жил там открыто под своим настоящим именем, Альфонсо Пепе. Это было роковой ошибкой. Меньше чем через месяц после выхода из тюрьмы Ральф беседовал с другом у своего бара в Ньюарке, когда к нему приблизился некий мужчина. Незнакомец вытащил пистолет и со словами «Вот ты и попался!» трижды выстрелил в него.

Даниэлло умер в агонии от ранения в живот. Его убийца запрыгнул в автомобиль, в котором сидели еще двое, и скрылся под канонаду из пятнадцати выстрелов, произведенных им и вторым пассажиром в направлении толпы. Убийц Цирюльника так и не нашли. Как заявила полиция Ньюарка, наиболее вероятным мотивом была месть.

О Пеллегрино Марано, боссе Каморры на Кони-Айленде, одном из многих подозреваемых, которые могли отдать приказание убить Даниэлло, в последний раз слышали на суде над Сапожником Тони в июле 1926 года. Отбыв к тому времени семь лет из двадцати за убийство Террановы, Марано наотрез отказался давать показания против своего сообщника. «Я не буду говорить, – сказал он суду. – Я никого не знаю». Его лейтенант Джузеппе Вокаро был столь же молчалив. «Семь лет назад, – заявил он, – я поклялся на могиле матери, что никогда не буду свидетелем ни против, ни в пользу кого бы то ни было». Обоих каморристов вернули в камеры.

Последние годы Алессандро Воллеро, главаря банды с Нэйви-стрит, описаны более подробно, во многом благодаря случаю, который в 1920-х годах поместил Джо Валаки в камеру тюрьмы Синг-Синг. Валаки, к тому времени заклятый враг Чиро, был рад узнать, что его сокамерник – тот, кто убил брата Террановы. Он вспоминал, что именно босс Каморры привил ему вкус к глубоко укоренившейся вражде между сицилийцами и неаполитанцами. «Если есть одна вещь, которую мы, выходцы из Неаполя, должны помнить всегда, – проповедовал Воллеро, – так это то, что если вы двадцать лет общались с сицилийцем, а потом у вас возникли проблемы с другим сицилийцем, то тот сицилиец, с которым вы общались, пойдет против вас. Другими словами, им нельзя доверять».