Майк Дэш - Первая семья. Джузеппе Морелло и зарождение американской мафии

Согласно протесту, поданному разъяренным репортером на имя президента Вудро Вильсона, наблюдение за ним включало визит наводящего страх сотрудника Секретной службы, который угрожал его семье. Когда Бюро расследований Департамента юстиции (предшественник ФБР) получило приказ проверить жалобу, оно пришло к выводу о том, что Флинн действовал «не только вне полномочий закона, но и вразрез с актом Конгресса, ограничивающим деятельность [его] службы», и ему пришлось уйти. Его сменил заместитель Уильям Моран, еще один ветеран Секретной службы, оказавшийся впоследствии более гибким, вплоть до продажности.

Получилось так, что Флинну выпал шанс насладиться еще одним, последним «ура» в его честь как детектива, и произошло это именно потому, что он придерживался твердых взглядов на вопросы национальной безопасности. Через два года после его ухода из Секретной службы в доме Генерального прокурора США А. Митчелла Палмера раздался взрыв огромной силы, фактически разрушивший здание. В тот вечер по всей стране прогремело восемь таких взрывов – все, кроме одного, в домах судей и политиков, возбуждавших дела против анархистов и радикальных социалистов. Вдобавок шестнадцать бомб, заложенных в письмах, были обнаружены в нью-йоркском почтовом отделении, где их отложили в сторону по причине недостаточной оплаты почтовых расходов. Через несколько месяцев, в сентябре 1920 года, на Уолл-стрит, напротив штаб-квартиры фирмы «Джей Пи Морган энд Кампани» раздался еще один ужасающий взрыв. На этот раз подрывники привели в действие большое взрывное устройство, спрятанное в фургоне доставки.

Согласованные террористические действия подобного рода были беспрецедентны в Америке. Хуже того, это произошло в то время, когда страну охватил страх перед коммунизмом и профсоюзами. Палмер, потрясенный до глубины души, бросил все силы своего Департамента юстиции на поиск виновных. Чтобы выполнить эту миссию, ему нужен был блестящий детектив, и выбор Флинна был очевиден. Спешно отозванный из полуувольнения (к тому времени он уже принял синекуру в качестве главы Федерального управления железнодорожной полиции), прежний шеф Секретной службы был назначен директором Бюро расследований. Задачу наблюдения за подозреваемыми радикалами Флинн возложил на амбициозного клерка Департамента юстиции по имени Дж. Эдгар Гувер, а на себя лично взял выслеживание подрывника.

Это было практически невыполнимое задание, ставшее еще более сложным из-за нехватки информации и надежных осведомителей, но Флинн все же почти справился с ним. В качестве наглядного примера усердной детективной работы, в которую он всегда верил, можно привести то, что его люди обнаружили этикетку на обрывке одежды у развалин дома Палмера и, наведавшись в каждую прачечную в каждом из восьми городов, в которых были взорваны бомбы, со временем выследили человека, ответственного за взрыв. Круг подозреваемых в организации взрыва на Уолл-стрит они сузили до такой степени, что Флинн с уверенностью отнес подозреваемых к последователям анархиста по имени Луиджи Галлеани. Он даже вызвал своего старого осведомителя Сальваторе Клементе и отправил его в Италию с тем, чтобы проникнуть в банду. Клементе, выдав себя за американского радикала итальянского происхождения, завязал полезные контакты, но все же не сумел добраться до Галлеани, который бежал в Швейцарию. Флинн продолжал попытки найти его, но ему так и не удалось добыть убедительные доказательства, которые можно было бы использовать в суде.

К началу 1921 года общественное мнение обернулось против Бюро расследований. Оптимистичные заявления Флинна, при любом удобном случае утверждавшего, что дело находится на грани раскрытия, казались все более пустыми. Люди требовали арестов, а не обещаний и теорий, а Бюро не могло их произвести. Поддержка в Департаменте юстиции также ослабла, поскольку Флинн не смог решить проблему резкого падения морального духа среди своих сотрудников. Что еще хуже, Гувер предпринял серию рейдов, в результате которых десять тысяч подозреваемых радикалов были задержаны и более пятисот из них оказались депортированы без убедительных доказательств того, что они вообще были преступниками. «Рейды Палмера», как их называли, с точки зрения общественности обернулись настолько сокрушительным провалом, что при новой администрации Гардинга Флинн не мог сохранить свою работу. В августе 1921 года на посту директора Бюро расследований его сменил другой известный детектив, Уильям Бёрнс – человек, прославившийся благодаря в равной степени как поимке радикалов, взорвавших здание редакции Los Angeles Times в 1910 году, так и управлению частным детективным агентством, которое в свое время уличили в давлении на присяжных и запугивании профсоюзов.

Это был печальный конец выдающейся карьеры. Флинн оставался уверенным в том, что находится на грани раскрытия дела Уолл-стрит. Безусловно, он подобрался к разгадке ближе, чем гораздо более известный Бёрнс, которому также не удалось произвести аресты и который с самого начала был убежден, что во всем виноваты профсоюзы, от всей души им ненавидимые. Потеря жалованья в размере 7500 долларов стала ощутимым ударом для человека, которому нужно было кормить большую семью. (Как однажды заметил Палмер, «он сказал мне, что у него с полдюжины маленьких Флиннов, а он столь увлеченно работал на правительство, что не удосужился ничего отложить».) Флинн заработал немного денег, открыв собственное детективное агентство в Нью-Йорке, но, чтобы свести концы с концами, ему все же пришлось обратиться к другому виду деятельности, в котором он оказался действительно хорош. До конца своих дней он зарабатывал на жизнь писательством.

Начиная с 1914 года Флинн периодически публиковал статьи в таких газетах, как New York Herald и The Washington Post , в основном рассказывая о величайших делах минувших дней. После вынужденного увольнения из Секретной службы он начал непродолжительную карьеру писателя криминальных романов и сценариста для киноиндустрии, завязав знакомство с актером Кингом Бэгготом [105]– ныне забытым, но в 1917-м величайшей кинозвездой в стране, – благодаря чему писал сюжетные линии для братьев Теодора и Леопольда Уортонов. Уортоны были первопроходцами в создании таких киносериалов, как «Опасные похождения Полины», мелодрамы, впервые показавшей то, что затем стало одним из клише: героиню, привязанную к железнодорожным путям злодеем с закрученными усами. Продюсеры превратили повествование Флинна в двадцатисерийный шпионский триллер, озаглавленный «Орлиный глаз». Несколькими годами позже шефа наняли, чтобы дать имя новому детективному журналу Flynn’s Weekly , который он редактировал с очевидным удовольствием и который в конце концов стал самым продолжительным и успешным изданием в своем роде.