Майк Дэш - Первая семья. Джузеппе Морелло и зарождение американской мафии

Неизвестно, когда сам Терранова присоединился к Fratuzzi , но вероятно, это случилось в 1880-х годах, когда он еще был молод, полон сил и имел прирастающую семью, которую нужно было кормить. Союз Бернардо с местной Мафией, безусловно, помогает объяснить принятие его пасынка в ту же группу, которое совершилось в том же десятилетии. К 1889 году, когда человек по имени Сальваторе Кутрера совершил быстрое восхождение до уровня главы Корлеоне, двадцатидвухлетний Морелло поднялся до должности лейтенанта одного из главных подчиненных Кутреры. Он стал ключевым cподвижником Паолино Стревы – а Стрева был племянником одного из богатейших людей города.

Причины стремительного взлета Морелло в рядах Fratuzzi остаются неизвестными, хотя некоторые предположения относительно них можно сделать. Учил его отчим. Клешня проявил себя прекрасным организатором, хитрым и беспощадным, что Мафия всегда ценила, – как покажут годы, проведенные им в Соединенных Штатах. Кроме того, он был обучен грамоте (явление, необычное для сицилийской глубинки) и поразительно умен. Все эти качества определенно высоко оценил Стрева, когда при поддержке дядиных денежек мафиозо был вовлечен в операции по угону скота, самому прибыльному виду рэкета [33] См. подробную сноску 68 о видах рэкета в Америке. – Примеч. ред. в сельской местности. Они также сослужили Морелло добрую службу, когда он столкнулся с самым редким препятствием на Сицилии – неподкупным полицейским.

В Корлеоне было дваполицейских подразделения. Одно из них возглавлял Джованни Велла, ответственный за поимку Стревы. Велла был капитаном местной Guardie Campestri , Полевой гвардии, группы примерно из десятка человек, которые патрулировали земельные владения за пределами города, по преимуществу пешком. В задачи Полевой гвардии входило защищать крестьян от бандитов, а коров – от угонщиков, в то время как карабинеры – государственная полиция – охраняли порядок в самом Корлеоне.

Стрева и Морелло были убеждены в том, что Велла окажется не более чем мелкой помехой. Полевая гвардия имела на Сицилии двоякую репутацию. В отличие от карабинеров, набираемых на материке и не знавших ничего или почти ничего об острове, куда отправлялись служить, люди из Guardie Campestri выросли в тех общинах, которые защищали. Это делало их – по крайней мере потенциально – отличными детективами (ведь они безусловно обладали подробнейшими знаниями о местных преступниках), но также означало, что они подвержены коррупции. В Полевой гвардии только капитаны получали регулярную плату; их люди существовали на вознаграждение, которое выплачивали землевладельцы или их gabelloti . Поскольку некоторые из этих аристократов и бо́льшая часть их надзирателей являлись активными членами Мафии, гвардейцы неохотно вмешивались в их дела. (« Campestri , – сокрушался мэр городка Борджетто еще в 1884 году, – вместо того, чтобы подчиняться своим командирам, получают указания от любого, кто в данный момент приходится им покровителем».) Многие и сами были мафиози. Антонио Кутрера, тогдашний полицейский из Палермо, цинично заметил: «Полевой гвардеец часто имеет репутацию человека, совершившего одно-два убийства. Как только его окружает такая аура, его карьера считается состоявшейся, и он становится тем, кто требует повиновения, – необходимым и, следовательно, более высокооплачиваемым человеком».

Джованни Велла, однако, не был похож на других лидеров Полевой гвардии. Как заявлял один корлеонец, он был «храбрым, бесстрашным человеком» и «большим врагом Мафии, отправившим многих ее членов за решетку». Когда сеть угонщиков скота, организованная Стревой, стала давать о себе знать, похищая десятки ценных животных и поставляя их на рынки на побережье, Велла предпринял решительное расследование. Угон скота представлял собой внушительное преступление, невозможное без хорошей организации и значительных ресурсов. Учитывая, какими связями капитан обладал в городе, ему потребовалось немного времени, чтобы узнать, кто стоял за внезапно всколыхнувшейся волной краж. «[Он] приближался к раскрытию некоторых преступлений, – сообщал тот же летописец Корлеоне, – и уже готов был произвести несколько важных арестов».

Проблема Веллы заключалась в том, что в таком маленьком местечке, как Корлеоне, Fratuzzi были настолько же хорошо осведомлены о его деятельности, насколько он – об их. Стрева вскоре проведал о планах Полевой гвардии. Зная репутацию Веллы, мафиозо понимал, что пытаться запугать или подкупить его нет смысла. Решение этой проблемы должно было стать более необратимым.

Есть только два пути справиться с Веллой, полагал Стрева. Первый – убить его, но это привлечет нежелательное внимание карабинеров. Другой заключался в том, чтобы лишить его работы. Пост капитана Полевой гвардии был выборным, и Велле предстояло переизбираться осенью 1889 года, через несколько недель. С помощью нужного человека Стрева мог бы сделать нечто большее, чем просто удалить эту занозу. Он мог бы заменить Веллу кем-то, значительно легче поддающимся манипулированию.

В поисках подходящего кандидата – достойного избрания, кристально честного человека, но при этом наивного и гораздо менее искушенного, чем нынешний капитан Полевой гвардии, – выбор Стревы пал на Франческо Ортолеву. Ортолева, которому на тот момент исполнился сорок один год, был сыном бывшего мэра Корлеоне и племянником одного из самых известных священников в западной Сицилии. У него не было связей с Мафией, и он понятия не имел о том, что знакомые, пришедшие уговорить его выступить против Веллы, на самом деле были агентами Fratuzzi . Для целей Стревы он подходил идеально.

Польщенный вниманием посетителей, Ортолева вскоре выдвинул свою кандидатуру на пост капитана Полевой гвардии Корлеоне. Стрева ликовал, но недолго. До Веллы эти новости дошли практически сразу, и он, порядком раздосадованный, направился прямо в бар, где напился до чертиков. Позже тем же вечером, все еще находясь в алкогольном тумане, он, шатаясь, добрался до жилища своего соперника, располагавшегося на четвертом этаже доходного дома, и постучал в дверь. Когда Ортолева открыл, Велла разразился пьяной тирадой. Сынок мэра, невнятно бормотал он, хотел лишить его честной жизни. Он-де был орудием в руках Паолино Стревы и, вероятно, сам состоял в Мафии.

Не на шутку встревоженный этим представлением, Ортолева велел посетителю убираться, а когда тот не последовал его рекомендации, достал из выдвижного ящика пистолет и стал размахивать им перед лицом Веллы. Полевой гвардеец был не настолько пропитан алкоголем, чтобы не услышать гнев в голосе соперника. Он поспешил раствориться в темноте, не подозревая о том, что своим пьяным визитом добился именно того, чего хотел. Выведенный из равновесия и порядком напуганный, Ортолева на следующий день отозвал свою кандидатуру.