Майк Дэш - Первая семья. Джузеппе Морелло и зарождение американской мафии

Первым, чью жизнь унесли последствия бочкового убийства, был Сальваторе Эспечиале, сицилиец из Нью-Йорка, который был найден мертвым с двумя пулями в груди на углу одной из бруклинских улиц в декабре того же года. По сведениям местной полиции, Эспечиале получил некоторое образование, знал Джузеппе Катаниа и был косвенно причастен к делу Мадониа. Что более важно, как объяснил капитан Кондон из участка на Фултон-стрит, среди его сообщников ходили слухи о том, что «люди из Секретной службы использовали его как “подсадную утку”». Эспечиале, как утверждалось, был ответствен за предоставление информации, которая привела к аресту нескольких итальянских фальшивомонетчиков. В документах Уильяма Флинна по этому делу нет ничего, что позволило бы предположить, что это было правдой; но решающее значение имело то, верят ли в это сицилийцы. Эспечиале точно знал, что он в опасности. За несколько дней до смерти он купил билет на пароход до Неаполя. Как заметила одна газета, многим было понятно, что Мафия назначила «ужасное наказание», и «считалось, что это трагические последствия леденящей кровь тайны бочкового убийства». Другими словами, Морелло приказал убить человека, который, как он считал, был осведомителем Флинна в его шайке фальшивомонетчиков.

Следующее убийство в цепочке злодеяний, связанных с делом Мадониа, произошло в октябре 1905 года вдали от Нью-Йорка, в небольшом шахтерском городке Уилкс-Барре в штате Пенсильвания, который и сам являлся известным опорным пунктом Мафии и Черной руки. Жертвой в данном случае стал Томмазо Петто, который бежал с Манхэттена вскоре после освобождения из тюрьмы в январе 1904 года и проживал в этом городке под своим настоящим именем Лючано Перрини. После отъезда из Нью-Йорка Петто продолжил преступную карьеру. В его «послужном списке» появилось несколько арестов, и другие сицилийцы города, как отмечает одна газета в Уилкс-Барре, «побаивались его. Утверждается, что он был членом Черной руки и мафиозных кланов, [и] являлся тем, кого среди его соотечественников называют боссом или королем». Какова бы ни была репутация Петто, ее оказалось недостаточно для того, чтобы уберечь его от убийства. За несколько дней до происшествия хорошенькая жена Быка заметила незнакомца, который ошивался вокруг их дома. Когда она сказала об этом мужу, он отнесся к известию настолько серьезно, что начал носить за поясом крупнокалиберный револьвер. Это оружие было обнаружено рядом с телом после того, как Петто нашли распростертым на дороге около дома вечером 21 октября. Его подстерегли, когда он возвращался с работы. У него не было возможности открыть ответный огонь. Пять пуль из ружья попали ему в грудь с близкого расстояния. Судя по размеру нескольких ран – «достаточно больших, чтобы в них прошла чайная чашка», как писал один репортер после того, как поговорил с городской полицией, – убийцы использовали разрывные пули, чтобы прикончить жертву наверняка.

Новости о смерти Петто достигли Нью-Йорка через несколько дней, и сразу возникло предположение, что он был убит Джузеппе ди Приемо за свою причастность к бочковому убийству. Sun даже сообщала о том, что заключенного в тюрьму фальшивомонетчика видели несколько человек на Манхэттене «охотящимся на “Быка”, и он отправился в Пенсильванию на его поиски». Флинн, однако, был категоричен в том, что ди Приемо не мог быть убийцей Петто. В октябре 1905 года, как заметил сотрудник Секретной службы, шурин Бенедетто Мадониа все еще находился в тюрьме Синг-Синг. Шеф был прав. Сохранившиеся тюремные записи о ди Приемо показывают, что самой ранней датой, когда он мог получить условно-досрочное освобождение, было 14 апреля 1906 года.

По убеждению Флинна, Петто, вероятнее всего, был убит кем-то из родственников Мадониа. «По-моему, – писал он, – убийство несомненно было актом мести». Однако вскоре после этого полиция начала прорабатывать теорию о конкурентах. Предполагалось, что Петто стал жертвой самого Морелло и был застрелен в наказание за идиотскую выходку с закладыванием часов Мадониа, а еще из-за того, что слишком много знал о тайне бочки.

Представление о Морелло как об убийце, обрушивавшем свой гнев на членов собственной банды и, возможно, использовавшем для совершения убийств свои связи в Мафии, получило большое распространение в последующие несколько лет, тем более что некоторые члены его семьи погибли столь же неестественной смертью, порой вдалеке от Манхэттена. Следующей жертвой стал Вито Лядука, застреленный в Карини, на Сицилии, в феврале 1908 года; затем в Огайо был убит Мессина Дженова. Через год после этого, летом 1909 года, Джованни Дзаккони – мясник со Стентон-стрит, управлявший, по мнению Петрозино, «повозкой смерти», которая привезла тело Мадониа в бочке к месту упокоения на 11-й Ист-стрит, – тоже был убит. Дзаккони покинул Нью-Йорк, чтобы начать новую жизнь и стать фермером, выращивая фрукты в Дэнбери, штат Коннектикут. 28 июля ему устроили засаду семеро убийц, напавших на него с дробовиками на проселочной дороге. Было сделано по меньшей мере двенадцать выстрелов. Мафиозо был обнаружен его сыном у придорожной канавы. Половина его лица была снесена. Одна вашингтонская газета писала: «Он был арестован в связи со знаменитым “бочковым убийством”, [и] считается, что он посеял вражду в организации и был убит из мести». Chicago Tribune во многом повторяет эту мысль, добавляя: «Полиция объясняет четыре убийства [Петто, Лядуки, Дженовы и Дзаккони], основываясь на теории о том, что настоящие убийцы Бенедетто расправлялись с людьми, которым были известны подробности преступления».

Неудача расследования бочкового убийстваудивила весьма немногих. Ньюйоркцы привыкли к тому, что преступления, совершенные итальянцами, остаются нераскрытыми, почти всегда из-за недостатка убедительных доказательств. Однако операция Секретной службы длиною в год лежала в руинах, и все одинокие, унылые и опасные часы наблюдения, которые она за собой повлекла, пропали втуне. Хуже того: Морелло и его пособники были прекрасно осведомлены о том, что находятся под постоянным наблюдением.

Клешня всегда был осторожным человеком. Теперь же, когда за ним наблюдали специально назначенные люди из Секретной службы, его осторожность стала почти патологической, а его передвижения приобрели еще более непредсказуемый характер. Выходя из одного из своих убежищ, он шел быстро, часто оглядываясь через плечо, чтобы проверить, не следят ли за ним, и выработал раздражающую привычку сворачивать за угол и исчезать, нырнув в дверь ближайшего здания, прежде чем его преследователь мог догнать его. Семья Морелло также договорилась о том, чтобы почта скрытно доставлялась по неизвестному адресу: возможно, в бар или магазин, которым владел один из друзей босса. Секретная служба, которая получила больше веских доказательств неправомерных действий благодаря перехвату корреспонденции банды, чем из других источников, потратила месяцы, пытаясь выяснить, куда пересылалась пропавшая почта, но безрезультатно.