Майк Дэш - Первая семья. Джузеппе Морелло и зарождение американской мафии

Едва ли это можно было назвать послужным списком влиятельного мафиозо. Будущий босс оставался лишь мелким мошенником, проживавшим в отдельной комнате над баром, как вдруг все изменилось с введением Сухого закона. Без запрета на алкоголь никто не услышал бы о Массериа. Однако от новых законов он выиграл больше, чем кто-либо. Его территория на Кенмар-стрит по случайности включала в себя важный участок тротуара, известный как Уличная биржа – место, где неофициально собирались торговцы спиртным со всего Нью-Йорка, чтобы покупать и продавать. Контроль над Уличной биржей означал маленький кусочек больших продаж спиртных напитков в городе, и за несколько месяцев Массериа заново заявил о себе как о боссе влиятельного синдиката. К 1921 году в союзе с другими итальянскими бандами из Бруклина и Манхэттена он уже находился на втором месте по степени влиятельности, уступая лишь Тото д’Акуиле. Среди его лейтенантов числились несколько человек, которым было суждено стать лидерами грядущего поколения: Джо Адонис, Фрэнк Костелло и Чарльз, он же Лаки, Лючано.

Что бы ни привлекало людей, обладавших такими несомненными способностями, в объединении вокруг восходящего босса, но это точно были не его внешность или привычки. Массериа отличался прожорливостью. Ростом не больше пяти футов пяти дюймов [99], он был коренастым и весьма упитанным. Хотя он (как и подавляющее большинство контрабандистов) одевался хорошо, в шелковые рубашки и сшитые на заказ костюмы, ему не хватало внимательности к деталям и чувства меры, чтобы произвести впечатление даже на своих собратьев-преступников. Джо Бонанно, взыскательный в вопросах одежды, считал его неряшливым: «Его живот свисал из-под полурасстегнутой жилетки, – писал Бонанно после одной встречи, – воротничок был расстегнут, а галстук развязан. Один из рукавов рубашки был застегнут не на ту пуговицу». Другой недоброжелатель прозвал его «китайцем», вследствие, как было сказано, «раздутых щек, из-за которых глаза казались узкими щелочками на восточный манер». Массериа не был ни красноречив, ни умен. Он плохо говорил и по-английски, и по-сицилийски. Вдобавок ко всему ел он невыразимо безобразно. «Он набрасывался на тарелку спагетти, как брызжущий слюной мастиф. У него были манеры варвара, – записал Бонанно, который открыто признавал, что один только вид нового босса за столом вызывает чувство отторжения. – [Он] был вульгарным и надутым… нервирующий тип едока, неполноценный человек – обжора внутри него вынуждал его питать его живот, а бандит в нем был вынужден питать его эго».

Однако у Массериа имелось нечто более важное, чем внешность: репутация безжалостного человека и покровительство фортуны. Возможность контролировать территорию вокруг Уличной биржи была лишь одним из примеров его везения. Жирный сицилиец был также известен в преступном мире своей сверхъестественной способностью уворачиваться от неприятностей и даже от пуль. В начале 1920-х годов конкурирующие гангстеры по меньшей мере дважды подстерегали его в засаде, откуда босс чудом выходил невредимым. Эти столкновения вошли в историю преступного мира и навели глянец на репутацию гангстера.

С точки зрения семьи Морелло, Босс Джо внезапно стал человеком, достойным их внимания. К тому моменту он оставался единственным мафиозо на Манхэттене, достаточно сильным, чтобы противостоять Тото д’Акуиле, и именно его сила вовлекла самого Морелло в круг общения Массериа. Избавленный, хотя и со скрипом, от смертного приговора Мафии, Клешня имел все основания полагать, что непримиримый д’Акуила снова будет преследовать его, – и в 1921 году вновь занял весомое положение в преступном сообществе, сделавшись правой рукой Босса Джо.

Этот союз был разумным со всех точек зрения. Клешня обменял независимость на защиту, в то время как Массериа извлек огромную выгоду из обилия контактов Морелло и его многолетнего опыта. Братья Терранова тоже стали переменными в этом уравнении. Объединив свой быстрорастущий новый синдикат с остатками старой семьи Морелло, Босс Джо расширил влияние в Гарлеме и получил важный канал сбыта алкоголя. Он также увеличил численность банды на случай борьбы за власть.

Д’Акуила не терял времени в борьбе с новым альянсом. Босс боссов был далеко не в восторге от пакта Массериа – Морелло, и осенью 1921 года он нанес ответный удар по тому, что осталось от первой семьи. Вначале ушел в небытие Даймонд Джо Визерти. 13 октября в Маленькой Италии ему дважды выстрелили в спину. А через несколько месяцев за ним последовал не кто иной, как Гарлемский Тигр. Винченцо Терранова попал в засаду, когда шел мимо лотка с мороженым на 116-й Ист-стрит, в самом сердце территории Морелло. Конец был быстрым. Автомобиль с откинутым верхом подрулил к старшему Терранове сзади и остановился у обочины. Двое мужчин, вооруженных обрезами, высунулись из него и стали стрелять крупной дробью. Получив ранения в плечо, спину и легкие, Винченцо рухнул на землю. У него оставалось достаточно сил, чтобы приподняться на одной руке, вытащить из-под пальто револьвер и сделать несколько безнадежных выстрелов в сторону уезжающей машины. После этого он упал и умер. Это был третий член семьи, погибший в ходе войны банд. Ему было всего тридцать шесть лет.

Человеком, ответственным за смерть Террановы, был Умберто Валенти. Призрак, как повсеместно считалось, доказал свою преданность д’Акуиле, поразив врага. В тот же день он нанес еще один удар, нацеленный на Массериа, на сей раз в центре города. В этом побоище участвовали не менее пяти сицилийцев: Босс Джо и двое его людей, с одной стороны, и два стрелка Валенти – с другой. Ни одна из сторон, похоже, не отличалась меткостью. За пять минут перестрелки было ранено с полдюжины проходивших мимо рабочих швейной фабрики, Массериа же остался невредимым. Через несколько месяцев Валенти сделал еще одну попытку, в начале августа отправив четырех человек в дом Босса Джо. На этот раз Массериа заметил их, когда они подходили к крыльцу. Он скрылся в ближайшем магазине, уклонившись от одной пули, которая пробила окно, и еще от двух, выпущенных с близкого расстояния и прошедших в нескольких дюймах от него. В тот день легендарная удача Джо снова была на его стороне – две пули прошили его соломенную шляпу. А вскоре он еще и избавился от своего врага. Три дня спустя, 11 августа, Валенти попал в засаду у входа в ресторан на углу Двенадцатой улицы и Второй авеню. Он бросился к ближайшему такси, но небольшая группа людей Массериа расстреляла его, едва он вскочил на подножку.

Валенти умер в больнице спустя час. Хотя его босс, д’Акуила, не объявлял перемирие в течение нескольких месяцев, его попытки обуздать власть Массериа с тех пор прекратились. Сторона Морелло понесла еще одну тяжелую потерю – брат Лины Террановы, Винченцо Салеми, погиб на 108-й Ист-стрит, четырежды раненный в спину пулями, выпущенными из проезжавшего автомобиля. На этом стрельба той весной закончилась. Лишившись ближайшего союзника, д’Акуила был вынужден признать, что Босс Джо останется у власти надолго. Что же касается расстановки сил в сицилийских районах, то она изменилась безвозвратно.