Хедрик Смит - Русские

У покупательниц, которые ищут кусок хорошего мяса или модное платье, нет под рукой таких удобных «желтых страничек» обиходного справочника, позволяющих совершить путешествие по магазинам (гастрономам и универмагам), лишь водя пальцем по строчкам, или рекламы в ежедневной газете, которые подсказывают хозяйке на Западе, где можно сделать необходимые покупки. Ближе всего к стилю западной рекламы 15-минутная передача московского радио в 1.15 дня (о которой, кстати, многие мои друзья и не знали). В передаче сообщается, например, что магазин готового платья № 142 предлагает «большой выбор мужских костюмов отечественного производства из шерстяных, полушерстяных и синтетических тканей стоимостью от 70 до 150 рублей (95—200 долларов) или что в магазине электротоваров № 7 можно обменять старую стиральную машину на новую, из стоимости которой высчитывается 12 рублей (16 долларов) за сданную машину. Одна женщина, мать двоих детей, на мой вопрос, что она думает об этих объявлениях, презрительно усмехнувшись, махнула рукой. «Послушайте, — сказала она, — существуют в основном, два вида товаров: товары, которые никому не нужны, и именно они время от времени рекламируются, и дефицитные товары, не нуждающиеся в рекламе». Этот лаконический вывод высказывали и другие. Иными словами, русские черпают необходимую им информацию из неофициальных источников — от друзей, занимающих соответствующие посты, или вообще обходятся без нее. Высокий худощавый лингвист, похожий на Энди Гампа, самодовольно улыбаясь, вспоминал спасительный телефонный звонок своего друга в декабре 1971 г. Этот друг узнал, что на следующий день в единственном магазине, куда поступают на продажу новые машины, будет производиться запись на первую 25-тысячную партию машин марки «Жигули» — двухгодичная норма, отпущенная на город. «Парень сказал, что может занять для меня очередь и сохранить ее всю ночь (несмотря на мороз, там уже выстроилась очередь, готовая стоять до утра). А я должен был приехать туда на рассвете. Мой приятель считал, что на следующий день там будет столпотворение, и он не ошибся. Больше запись не производилась. Мне пришлось ждать эту машину целый год, но я ее получил. Не будь этого телефонного звонка, я бы так и не попал в число «счастливчиков». Никто не побеспокоился о том, чтобы объявить о таком важном событии, как запись на машины. Необходимые сведения можно получить только благодаря счастливому случаю или нужным связям.

Даже такая обычная вещь, как карта-путеводитель, — тоже проблема, хотя, очевидно, по более серьезным причинам. Русские, кажется, и не ощущают необходимости в путеводителях. Поскольку большинство населения не имеет машин, люди обычно пользуются автобусами и метро, спрашивая друг друга, как проехать в то или иное место. Но мы с Энн привыкли совершать прогулки по городу с картой в руках. В Москве в некоторых газетных киосках еще можно найти план улиц и маршрутов метро, но в большинстве других городов невозможно было достать даже самую примитивную карту. Гиды Интуриста, к которым мы обращались, забрасывали нас проспектами, приглашавшими в Ялту или на какой-нибудь другой даже самый отдаленный курорт, либо брошюрами с фотографиями местных достопримечательностей: фонтанов, университета и памятника Ленину на главной улице. Но карты в этот комплект не входили. Мы рыскали по книжным магазинам. Карт не было. Продавцы смотрели на нас так, как будто мы задавали им какой-то дурацкий вопрос. «Военная тайна», — таинственно сказал один советский журналист. Другой знакомый, сочувственно посмеиваясь над нашими переживаниями, заявил, что и на тех немногих картах Москвы, которые есть в продаже, углы улиц умышленно смещены, «чтобы сбить с толку западную разведку». Я ничего подобного не обнаружил, но он утверждал, что не шутит.

Еще одно средство информации, само собой разумеющееся для людей на Западе, — телефонная книга — предмет в России столь редкий, что ей буквально нет цены. Одним из важных событий в период нашего трехлетнего пребывания в Москве было издание новой телефонной книги. До этого момента, да и, пожалуй, после него, Москва могла считаться самой большой столицей в мире, не имеющей широко доступной телефонной книги. Министерство связи СССР не обеспечивает ею своих абонентов автоматически, как это делают телефонные компании на Западе. Невозможно получить телефонную книгу и на платных переговорных пунктах, и в других общественных местах. Правда, не считая частных разговоров, русские, по-видимому, пользуются телефоном значительно меньше, чем люди на Западе. Телефонная книга, поступившая в продажу в 1973 г., была первым изданием за последние 15 лет, содержавшим список частных абонентов (хотя отдельные телефонные справочники с номерами учреждений, магазинов, больниц и других общественных организаций издаются несколько чаще). Причем в отношении этой книги, как впрочем и в отношении многих других дефицитных товаров в Советском Союзе, предложение даже и не претендовало на то, чтобы удовлетворить спрос. Для города с населением в 8 млн. человек было отпечатано 50 тыс. телефонных книг. Они продавались в газетных киосках и разошлись за несколько дней, несмотря на то, что полный четырехтомный комплект стоил порядочно — 12 рублей (16 долларов). Те, кому удалось стать счастливыми обладателями полного комплекта, в котором приводились номера как частных абонентов, так и учреждений, могли заметить в нем некоторые странности. Так, номера учреждений, находящихся в ведении Московских областных властей и Моссовета, заняли в телефонной книге 32 страницы, в то время, как Центральный Комитет Партии, самая могущественная и важная организация, являющаяся по сути дела теневым правительством страны и дублирующая всю структуру министерств, скромно дает всего один номер (206-25–11). Большинство министерств дают 15 и более номеров телефонов, а Министерство обороны — только два. Телефоны учреждений, занимающихся проблемами изучения космоса, в книгу вообще не включены. КГБ дает один номер (221-07-62) — справочного бюро, работающего круглосуточно. А номера телефонов тысяч иностранных дипломатов, бизнесменов и корреспондентов, живущих в Советском Союзе, разумеется, не приводятся совсем, вероятно, чтобы облегчить попытки советских властей насколько возможно изолировать иностранцев от рядовых советских граждан.

Ну, а те неудачники, которые не сумели стать обладателями этой драгоценной книги, могут набрать номер справочного бюро (09) или обратиться в один из маленьких восьмигранных киосков Мосгорсправки, разбросанных по городу. Но это не всегда так просто, как кажется. Я узнал следующее: чтобы получить номер телефона надо сообщить диспетчеру справочного бюро имя, отчество, фамилию и очень точный адрес абонента. Однажды у меня даже спросили год рождения человека, которого я разыскивал. Я был так поражен этим вопросом, что в смущении извинился и положил трубку. Я боялся, что мой иностранный акцент будет замечен и приведет к тщательной проверке разыскиваемой мной женщины, а мне не хотелось причинять людям неприятностей. Но советские друзья позже объяснили, что это — обычные вопросы диспетчера. Поскольку люди живут в огромных многоквартирных домах (под одним номером дома часто объединено несколько блоков), а кроме того, в связи с тем, что у многих русских одинаковые фамилии и существует много телефонов общего пользования в коммунальных квартирах, диспетчеру нужны очень подробные данные, чтобы выбрать именно того Ивана Ивановича Иванова, который вас интересует. Получить чей-либо адрес так же, если не более, сложно. Я заметил это, проходя однажды мимо киоска Мосгорсправки № 57 на углу Петровки и Бульварного кольца. Над окошком этого киоска было вывешено объявление: «Для получения справки о местожительстве москвича необходимо знать: имя, отчество, фамилию, возраст, место рождения (город, область, район или деревня). Я с трудом мог поверить своим глазам. Один мой молодой приятель сострил: «Если бы я разыскивал свою мать, я мог бы найти ее через справочное, но больше никого». По его словам, москвичи мало пользуются услугами Мосгорсправки; эта служба существует, главным образом, для иногородних. И, действительно, у киоска Мосгорсправки, что по соседству с Красной площадью, всегда часами стоят в очереди приезжие из провинции, только что сошедшие с поездов или самолетов.