Игорь Шнуренко - Человек взломанный

Уже сегодня книги рассматриваются как сиюминутный продукт наподобие быстрорастворимого чая из пакетика или кофе. Они нужны «взломанному человеку», чтобы эффективнее выстроить позицию для следующего хода. Но он не планирует вдолгую — да в условиях роевой власти это и ни к чему. Поэтому писатели почти перестали писать книги, которые не решают какую-то конкретную цель. Например, не дают вам 28 способов счастья или 15 наводок на достижение служебного успеха. Не стало книг, в которых много всего, в которых есть сочетание несочетаемого, в которых есть неожиданные ходы, а может быть, даже выход за пределы игры. Книг, в которых много лишнего, а может быть, и не лишнего, а необходимого — но чтобы оценить эту необходимость, необходимо совершить мыслепреступление и задуматься о будущем.

Я надеюсь, что это именно такая книга — несбалансированная и бесцельная, все время отклоняющаяся от намеченной линии, блуждающая, заходящая за рамки.

Я запускаю эту книгу в будущее. Надеюсь, там, на том берегу, она разбудит какого-нибудь спящего и побудит его пойти дальше.

17 февраля 1994 года, в ночь с воскресенья на понедельник, Лос-Анджелес пережил землетрясение магнитудой 6,7 баллов. Во всем городе погас свет, и множество людей выбежали из своих домов. На телефон экстренной помощи 911 один за другим стали поступать звонки от людей, находящихся в состоянии паники. Они звонили, чтобы рассказать об ужасных явлениях у них над головой. На улицах было совершенно темно, зато там, на небе, светился второй огромный город — словно мир перевернулся. Люди рассказывали о целом облаке огней, которые не пропадали, сколько себя ни щипай.

Они впервые в жизни увидели Млечный Путь — с галактиками, мерцающими звездами, планетами на усыпанном звездами небе.

Так во время коронавируса и многие из нас увидели то, что до сих пор оставалось скрытым за жизненной рутиной.

В мире сегодня происходят невероятные вещи. В мутные каналы Венеции вернулись лебеди, в сардинском порту Кальяри, где обычно один туристический лайнер сменяет другой, снова видят дельфинов. В Китае воздух очистился настолько, что люди перестали умирать от связанных с загрязнением заболеваний — по некоторым подсчетам, от этого НЕ умерли более семидесяти тысяч человек — обычное число жертв плохой экологии в Поднебесной за полгода. Конечно, более трех тысяч умерших от коронавируса китайцев не вернуть — но общий баланс говорит сам за себя.

Привычный мир рушится на глазах. Черные лебеди приплывают один за другим и сбиваются в стаи. Происходят вещи, ранее немыслимые, вроде бы принадлежащие другим эпохам: закрытие стран и городов, массовый контроль за поведением людей, уничтожение конституционных прав и свобод, биологическое и эмоциональное заражение, паника в соцсетях… Можно говорить об информационной эпидемии и об экономическом вирусе, поразившем индустрии, которые считались передовыми. Вирус политизировался, обострив существующие противоречия, национальные государства слабы как никогда, повсюду на поверхность вышли радикалы самого крайнего толка, церковь исчезла с общественного радара…Да есть ли он, этот радар, есть ли само общество?

Есть у этой эпидемии и экзистенциальное, и философское измерение. В 2008 году Институт Будущего Человечества, расположенный в Оксфорде, оценил риски вымирания человечества по разным причинам к 2100 году. Риск вымирания от пандемии естественного происхождения ученые оценили всего в одну двадцатую процента, в то время как пандемию искусственную они сочли в сорок раз опаснее. Самыми страшными были признаны угроза молекулярного нанотехнологического оружия и искусственного сверхинтеллекта. Риск прекращения разумной жизни на планете из-за «серой слизи» или слишком умной машины представлялся в сто раз выше, чем то, что мы испытываем сегодня.

Один из четырех сценариев развития человечества, опубликованных Фондом Рокфеллера и «Глобальной сетью бизнеса» в 2010 году, довольно подробно описывал некую пандемию, в результате чего люди отдают свои права и свободы в обмен на безопасность.

Что это означает? Прежде всего то, что нынешний «черный лебедь» далеко не последний и далеко не самый угрожающий. Главные проблемы впереди.

Но кому война — а кому мать родна. Сегодня, когда потребительское общество рухнуло, капитализм на глазах трансформируется в такой дикий строй, что ему трудно подобрать определение, есть виды бизнеса, которые процветают.

Американский предприниматель Эрик Юань никогда не жил так хорошо, как сейчас. Девять лет назад этот выходец из семьи китайских горных инженеров, выпускник Шаньдунского университета, основал фирму Zoom Video Communications, которая организует телеконференции. Правительства по всему миру приказали сотням миллионов людей и фирм перейти на дистанционку, и спрос на услуги Zoom резко вырос. Теперь на выпускника Шаньдунского университета, которому удалось натурализоваться в США лишь с девятой попытки, только в солнечном Сан-Хосе работает две тысячи человек. Капитализация недавнего стартапа составляет на начало сентября более 80 миллиардов долларов — это больше, чем вся «Роснефть».

Компания из Калифорнии легко захватила среди прочих и российский рынок. Почему наши высокотехнологичные компании не смогли предложить столь же удобного продукта, ведь Россия — страна, охватывающая девять часовых поясов — всегда была среди лидеров в коммуникациях? Теперь видеоконференции на тему патриотического воспитания молодежи приходится проводить через калифорнийско-китайское приложение.

Российская элита находится в полной растерянности. Высшие чиновники, впрочем, продолжают делать вид, что все под контролем и через какое-то время вернется к привычной «нормальности».

Проверку реальностью выдержали не только российские элиты. Странным образом, вирус, отнюдь не первый в новейшей истории, ставит в тупик маститых экспертов, глав ведущих корпораций, президентов и министров по всему миру. Впросак попали целые институты и мозговые центры с нобелевскими лауреатами, обнулились тысячи страниц планов и прогнозов, сделанных на бесчисленных деловых завтраках и конференциях в самых престижных местах планеты.

Сколько времени продлится кризис? Сколько людей погибнет — в том числе от экономических неурядиц и сопутствующих войн? Что будет с природными ресурсами? Что станет с экономикой и финансовой системой, банками, крупными корпорациями? Выживет ли капитализм, что станет с демократией? Сколько рухнет режимов? Какие последуют волны миграции, как изменятся политические и национальные границы? И самый главный вопрос: что на самом деле происходит?