Игорь Шнуренко - Человек взломанный

Достаточно быстро в центре появились откровенные оккультисты — есть мнение, что это произошло не случайно и чуть ли не было организовано спецслужбами, но вряд ли есть необходимость без необходимости умножать сущности, так что остановимся на версии совпадения. Да и основные идеи носятся в воздухе, а Эсален был местом, благоприятным для новых идей. Калифорния издавна была центром иммиграции из Европы, Южной Америки, Восточной Азии. Соединенные Штаты предоставляли многим интеллектуалам возможности той самой реализации «человеческого потенциала», о котором говорил Хаксли, головокружительной карьеры и хороших заработков, что было особенно актуально в эпоху войн и социальных катаклизмов, которые испытывал мир в XX веке.

Интеллектуалы — ученые, профессионалы, специалисты в самых разных областях, а порой и просто шарлатаны приезжали сюда в надежде на самореализацию, и понятно, что кто-то из них был привлечен возможностями, которые открылись с начала 1960-х в Биг Сюре.

Те годы были пиком популярности учения Георгия Гурджиева. В США к тому времени возникла целая сеть институтов и кружков, проповедовавшие идеи этого мистика. После адептов гештальт-психологии и Хаксли ученики Гурджиева, умершего в 1949 году, делают следующий шаг на пути к трансгуманизму.

Ключевой тезис Гурджиева — человек не является завершённым созданием, он может обрести подлинную личность лишь на пути преодоления самого себя. Природа создает для него возможности, но человек их не использует, потому что «спит», то есть не осознает мира вокруг. Личность Гурджиев видел примерно в том же ключе, в котором ее видят разработчики «Фейсбука» и других нынешних централизованных соцсетей — а именно как нечто искусственное, наносное, чем легко манипулировать. По Гурджиеву, человек приобретает личность через социальную имитацию и подражание — но эта личность ложная, она подавляет его истинное «я». «Если мы освобождаемся от одного влияние, мы становимся рабами другого», писал Гурджиев. Человек не знает, чего он хочет на самом деле, а для обретения себя истинного должен использовать психотехники, среди которых Гурджиев выделял разделённое внимание, самовоспоминание и трансформацию страдания.

Ученики Гурджиева Оскар Ичазо и Клаудио Наранхо, работавшие в Эсалене, упростили задачу. Они предложили менять сознание химическим путем, при помощи наркотиков. Эти идеи взяли на вооружение адепты психоделики Тимоти Лири и Станислав Гроф, активно работавшие в Эсалене. Чехословацкого психиатра Грофа, получившего впоследствии премию фонда Дагмары и Вацлава Гавела, интересовали состояния на грани жизни и смерти. Он активно экспериментировал с ЛСД и считал, что таким образом можно «разбудить божественное внутри». Человек, по мнению Грофа, состоял из двух половинок: иллюзорной, «хелиотропной», и полной, «холотропной». Он мог осознать полноту бытия только через медитацию, мистический опыт или кислотные «трипы», выйдя за рамки своего тела и своего «эго». Психиатр считал, что почувствовать «персональное тождество», то есть осознать себя личностью на манер Гурджиева, можно лишь через «трансперсональные переживания», когда при помощи ЛСД человек сознает как часть себя элементы внешнего мира и «другие измерения реальности». «Одна из важных категорий трансперсональных переживаний включает в себя достоверные эмпирические отождествления с другими людьми, животными, растениями, а также со множеством иных аспектов природы и космоса», писал Гроф.

От откровений Тимоти Лири и Станислава Грофа остался лишь шаг до полного принятия трансгуманизма, то есть духовного и телесного перерождения человека при помощи технологий с тем, чтобы он преодолел все планетарные ограничения и стал равным богам. При помощи специальных духовных техник либо определенных химических веществ казалось сравнительно просто управлять собственным сознанием. О работе дофаминовой системы и механизме работы нейросетей тогда представления не имели, но стимулирование мозга наркотиками считалось вполне допустимым: цель оправдывала средства.

«Твой мозг — это бог» — провозглашал вдохновенный визионер Лири. «У нас есть завораживающие перспективы превратиться в богов, если мы научимся управлять нашим мозгом».

Его мысль вроде бы означала лишь, что человек как никогда близок к цели «познай сам себя», сформулированной еще Сократом. Кислотный гуманист Лири не призывал машинный разум с тем, чтобы заменить человеческий — но, парадоксальным образом, подвел именно к этому. Ибо если ЛСД может преобразовать человеческую личность, поставив ее, пусть на короткий момент наркотического трипа, на уровень с космическим разумом, то почему бы не принять любой другой технологический способ достичь того же самого, если не большего? И почему бы вообще не покинуть бренное тело с тем чтобы не только расширить сознание до размеров Вселенной, но и сделать себя бессмертным? К чему-то подобному подводит и концовка культового фильма Стенли Кубрика «Космическая одиссея 2001 года», которая могла быть навеяна мистическим откровением в духе Лири или Грофа. Герой после физической смерти, вызванной предательством искусственного интеллекта, видит рождение нового человека космического масштаба, и этот младенец — он сам. Предательство искусственного интелеллекта становится лишь шагом на пути к перерождению. Умерев, человек будущего возрождается и таким образом достигает бессмертия, становится богом.

Последний шаг на пути философского оправдания сингулярного перехода человека в другое качество и слияния его с машиной сделало уже следующее поколение адептов Эсалена. Этому поколению лидеров бизнеса было суждено через технологии прийти к власти над миром — но для этого оказалось необходимым, чтобы в джакузи Биг Сюра появились настоящие русские космонавты.

С конца 1970-х, Биг Сюр становится центром «дипломатии горячих ванн» и важным инструментом политики, которая привела в конечном итоге к полной капитуляции Советского Союза в «холодной войне» и уничтожению евразийской сверхдержавы.

В самом начале этого периода произошло резкое похолодание отношений между США и СССР. Москва ввела войска в Афганистан, а Вашингтон и его союзники бойкотировали Московскую Олимпиаду-80, и по контрасту с недавней «разрядкой» казалось, что мир стоит чуть ли не пороге войны. Впрочем, пока на поверхности власти СССР и США обменивались жесткими заявлениями, за кулисами уже шли все более оживленные, все более теплые переговоры — сначала тайно, а потом все более и более явно. Советская номенклатура уже хотела жить как западная элита, и искала пути к «конвергенции» социальных систем, по выражению академика Сахарова.