Александр Горбачев - Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021 [litres]

Гагарина – певица почти советского формата: профессионал и трудяга, которая всю дорогу больше занимается музыкой, чем маркетингом (чистотой репутации неизбежно пользуется государство – Гагарина была доверенным лицом Путина и Собянина, а потом вошла в президентский Совет по культуре). «Спектакль окончен» – первый шаг к долгожданному триумфу. По мелодии и по звуку это типичная песня позднего Меладзе, какую могла бы спеть Вера Брежнева. Но Брежнева поет о том, как любовь живет, а у Гагариной – амплуа более драматическое: она поет о том, как любовь умирает.

Полина Гагарина

певица

На чем вы росли музыкально? Вы же в детстве не в России жили.

Большую часть своего детства я жила в Греции – соответственно, я росла только на зарубежной музыке. Греческая поп-сцена по-хорошему смешная: в каждой песне поется только о любви, причем каждая называется «Я тебя люблю», «Я тебя люблю сильно», «Я любил тебя вчера, а сегодня, я думаю, я люблю тебя»… Сейчас я под эти песни ностальгирую, они у меня умилительные абсолютно чувства вызывают. А что такое русская поп-музыка, я вообще не понимала. Я даже песни из детских советских мультфильмов только сейчас выучила – когда дети появились.

Тяга к музыке пришла от моего прадеда, который играл все время на пианино разные классические произведения, – особенно мне полюбился Шопен. А петь начала благодаря Уитни Хьюстон, которую я увидела бегущей из облаков с песней «Run To You». Я слушала Хьюстон, Селин Дион; пыталась их копировать, перенимать какую-то манеру… Вернулась в Россию в 1996-м – и даже тогда не особо следила за русской поп-музыкой: не понимала, что такое хит, что такое тренд. Я училась в эстрадно-джазовом училище на Ордынке – там все убивались по Стиви Уандеру, по джазу; импровизировали бесконечно.

То есть «Гости из будущего», например…

«Гости из будущего» – это супер. Мне страшно нравилась песня «Игры» – суперстильная, с охренительным клипом. Ева – моя очень крутая и ближайшая подруга, с которой мы можем чудесно посидеть и поболтать.

А «Руки вверх!»?

Боюсь, что нет. Хотя «Крошка моя», конечно, не прошла мимо меня – это был просто какой-то переворот.

Как же вы попали на вторую «Фабрику звезд», если вас это все не особо интересовало?

Пришла по блату.

Правда?

Честно. Я пришла по блату. Позвонили моему педагогу по вокалу Наталье Зиновьевне Андриановой и сказали: «Нужны талантливые поющие девочки, есть у тебя?» Она говорит: «Есть». Сказала: «Гагарина, иди». Я сказала: «Я не пойду – это то же самое, что и «За стеклом». Я маленькая, не хочу туда».

А вы не смотрели первый сезон «Фабрики»? Там вроде уже было видно, что это не совсем «За стеклом».

Нет, не смотрела – в том-то и дело, что я полностью была погружена в музыкальный процесс. Когда меня позвали, у меня только начался второй курс. Я знала, конечно, что есть девочки, мальчики, что они там поют. Но для меня это все равно было «За стеклом». На меня это такое впечатление произвело, потому что мама переключала канал и говорила, что такое смотреть нельзя, это катастрофа. Схожесть форматов меня сильно напугала – но Наталья Зиновьевна меня уговорила.

Я гуляла с друзьями, мне было не до того. Влетела на кастинг со словами: «Можно я первая спою и уйду? Я опаздываю». Они очень удивились, потому что остальные претенденты сидели зеленого цвета и нервничали. Я реально спела первая и убежала. И за мной бежала администратор и говорила: «Телефон хоть оставь, девочка». Я оставила домашний телефон – и вот, что называется, судьба. Закрывала дверь, выходя на пару в училище, и услышала, как он звонит, разрывается. Думаю – ну ладно, вдруг мама звонит с работы.

У вас не было мобильного еще?

Нет, ну какой мобильный? И я зашла обратно, подняла трубку: «Здравствуйте, это Первый канал – можете прийти сегодня вечером на последнее прослушивание в Останкино?». Я сказала: «Опа, сегодня у меня пара – у меня специальность. Ну ладно, отпрошусь». Я действительно пришла в Останкино. Мы спели – я и Гена Лагутин (товарищ, который старше меня на курс был в училище, – мы вдвоем пошли с ним). На прослушивании сидели [музыкальный продюсер второго сезона «Фабрики звезд»] Макс Фадеев, [гендиректор Первого канала] Константин Эрнст, [генеральный продюсер Первого] Александр Файфман, [директор дирекции музыкального вещания Первого канала] Юрий Аксюта. А я никого не знала – даже в курсе не была, что Фадеев сейчас выглядит так, а не как в клипе «Беги по небу».

Кто-то сидел за фоно и сказал мне: «И что, вы умеете импровизировать?» И сыграл джазовую сетку, блюзовую, несколько квадратов – ну я, собственно, что-то попела. Они уже тогда, кажется, приняли какое-то решение – потому что в два часа ночи мне сказали, что меня берут. Все случилось за три дня – и потом мы с мамой сели и решили. Я говорю: «Мама, мне 15 лет. Я учусь. Куда мне на три месяца уходить?». Почему-то я точно знала, что «отсижу» там три месяца.

До победного!

До победного, да. Вот так я рассуждала. Но мы решили, что лучше не жалеть о не сделанном, пойти и попробовать. Как видите, попробовала.

Вы победили в «Фабрике» – но нельзя сказать, что ваша карьера сразу резко пошла в гору. Вы не захотели дальше сотрудничать с Фадеевым. Сразу было понятно, что не складывается?

Нет, когда шел сезон «Фабрики», все было неплохо. А потом резко переменилось. Во-первых, контракт был абсолютно жуткий и непотребный. Мне 16 лет, без маминой подписи он все равно недействителен, я косила под дурочку: «Да-да, спасибо большое. Дайте мне контракт, я его почитаю». Вернее, почитает его моя мама. А они мне: «Ну ты подпиши, это твое будущее!». Я понимала, что мне предлагается просто пачка макулатуры, которая может изменить мою жизнь не в лучшую сторону. Естественно, я видела, что Максим Александрович писал песни для Юлии Савичевой, для Ираклия Пирцхалавы, для Темниковой, для кого угодно, только не для меня. Да, он мне написал одну песню. Но она прошла мимо всех радаров в тот самый момент, когда «Шоколадный заяц» взрывал чарты. Даже на финальном концерте я пела в начале, хотя была победительницей – а Савичева или Иракли были хедлайнерами.

Фадеев не рассчитывал, что вы выиграете?

Может, и рассчитывал – но я сразу поняла, что у него для меня материала пока нет. И о чем тогда разговор? Мне же нужны были песни. Я писала свои, показывала-предлагала, но он, наверное, ждал чего-то именно от себя для меня, а не получалось.

Через год после «Фабрики» я подписала контракт с Игорем Яковлевичем Крутым. Я в это время писала активно песни, у меня были наработки. Мне выдали известного аранжировщика Женю Курицына – и работа закипела. Восемь аранжировок «Колыбельной» было, восемь! Я просто в истерике билась. Вот с «Я твоя» намного быстрее дело пошло.