Айн Рэнд - Голос разума. Философия объективизма. Эссе

Теперь подумайте о природе сегодняшнего налогообложения относительно образовательных потребностей молодого населения нашей страны.

Пока миллионы долларов тратятся государством на попытки дать образование подросткам, большинство из которых не способны или не хотят это образование получать, что же происходит с теми, кто способен и хочет? Если стремящийся к образованию молодой человек беден, он вынужден зарабатывать на свое обучение, что растягивает образовательный процесс до восьми или 10 лет вместо четырех, отнимая у человека молодость и становясь лишь хуже в свете постоянно растущих трат и уменьшающихся возможностей трудоустройства. (Стипендии лишь капля в море, и они не всегда раздаются справедливо.) Также он должен платить налоги из своего и так небольшого дохода не только спрятанные в стоимости всех его покупок, но и подоходный. Он не может вернуть часть затрат на свое обучение и продолжает платить за бесплатное образование тех молодых людей, которые участвуют в государственных проектах.

Стремление получить образование в подобных условиях требует небывалой силы характера, независимости, амбициозности и навыка долгосрочного планирования. Такие целеустремленные молодые люди потенциально лучшая часть нашей нации; они – ее будущее; им не нужна помощь, а лишь справедливая возможность, в которой им отказывают. Многие не выдерживают и сдаются. Но их налоги продолжают оплачивать образование и «реабилитационные» усилия, якобы направленные (но терпящие неудачу) на развитие в хиппи со стеклянными глазами тех качеств характера, которые когда-то были у их жертв.

Если молодой человек не может позволить себе обучение в колледже и идет работать, чтобы выжить, то быстро узнает (если он активный, добросовестный и амбициозный работник), что нуждается в образовании для карьерного роста. Налоговое законодательство позволяет ему получить налоговые вычеты только тогда, когда обучение требуется работодателем в качестве условия продолжения работы, но не если он хочет учиться по собственной инициативе. Что такие условия сделают с его уверенностью в себе или чувством контроля над собственным будущим? При этом в государственных программах профессиональной подготовки равнодушные получатели помощи не только учатся бесплатно, но и получают стипендию за посещение курсов. Это неравенство делает заявления мистера Никсона о «самостоятельности» просто смешными и нагло двуличными.

По всей стране уважающие себя и опирающиеся на собственные силы молодые семьи испытывают двойную нагрузку: они платят постоянно возрастающие налоги в пользу школ, в которую они никогда не отправят своего ребенка. Возрождение частных школ, обучающих по системе Марии Монтессори, демонстрирует тяжелое положение сознательных родителей по всей стране. Понимая пагубные последствия прогрессивного образования в государственных школах, такие родители отправляют своих детей в частные школы (или участвуют в их строительстве), что могут позволить себе немногие. Для них вложение в частное образование – большая жертва, поскольку они с трудом достигают профессиональной и финансовой стабильности. У них нет налоговых льгот на такие расходы, в результате чего частные школы оказываются недосягаемыми для трудолюбивого, достойного среднего класса.

В такой же несправедливой ситуации оказываются родители, отправляющие своих детей в приходские школы. Как вы знаете, я не защитник религии или религиозного образования, но бремя вынужденной платы за светские школы – это нарушение права родителей на свободу вероисповедания. Приходские школы страдают от недостатка денег по той же причине, что и частные университеты, и текущие противоречия по поводу поддержки приходских школ иллюстрируют специфику проблемы. С одной стороны, безусловно, нецелесообразно и неконституционно использовать государственные средства для поддержки религиозных школ. С другой – несправедливо, что дети религиозных налогоплательщиков не получают привилегий, доступных детям нерелигиозных. Возьмите за основное правило: в любом вопросе, где есть неразрешимый конфликт, вы найдете нарушение чьих-то прав.

Вот те немногие проблемы, решением которых стали бы налоговые льготы.

Противодействие такой программе было бы ужасным и исходило бы от одной из групп давления: образовательной элиты. Однако пришло время поднять вопрос «конфликта интересов». Государственные должностные лица, имеющие связи с частными источниками дохода, вовлеченными в государственные дела (например, компании, ищущие государственные контракты), считаются подозреваемыми, пока не разорвут эти связи. По тому же принципу бюрократ, чей источник дохода – государственная служба (чаще всего ненужная работа), должен рассматриваться как подозреваемый, если он выступает против программы, угрожающей источнику его дохода.

Некоторые люди противостоят программе налоговых льгот на образование из-за последующего рывка развития различных образовательных теорий и методов в частных школах. Ответ таким оппонентам: одна из целей программы – различия, а не регламентированное единообразие, и именно различия необходимы для прогресса свободной страны, подобно тому, как равенство перед законом, а не эгалитаризм, является одним из фундаментальных принципов этой страны.

Давайте поймаем представителей образовательной элиты на слове и заставим его сдержать: их цель – обеспечивать образованием, а не контролировать интеллектуальную жизнь страны.

Одно из первых выступлений писательницы о вреде антимонопольного законодательства. Опубликовано в выпуске The Objectivist Newsletter в феврале 1962 г.

Было бы серьезной ошибкой думать, что диктатура управляет нацией через строгие, жесткие законы, которые соблюдаются и применяются с военной точностью. Такая жизнь была бы злом, но сносным. Люди смогли бы выдержать строжайшие указы при условии, что они будут известны, конкретны и постоянны: именно непредсказуемость разрушает дух человека. Диктатура вынуждена быть капризной и править посредством неожиданного, бессвязного, иррационального; она должна отсылать не к смерти, а к внезапной смерти: люди психологически неспособны вынести хроническую неопределенность.

Американских бизнесменов обязали жить в такой обстановке 70 лет. Они были доведены до такого состояния при помощи юридической версии учения о первородном грехе, в соответствии с которым человек считается виновным без возможности доказать свою невиновность и которое известно как антимонопольные законы.