Лодевейк Грондейс - Война в России и Сибири

Шостак, русский еврей из Крыма, уехал во время войны в Соединенные Штаты, вполне возможно для того чтобы избежать военной службы. Он умен, малообразован, амбициозен, благодаря своему пребыванию заграницей имеет довольно хорошие манеры. Для своего возраста он на удивление скептичен, не верит в людей и пользуется идеями Троцкого, не вникая в них.

Ненавидит аристократов и презирает народ. Считает себя настоящим русским и уверен, что работает ради народного блага. Однако возможностей быть понятным этим народом у него нет. С офицерами и солдатами он обращается свысока. Красногвардейцы подчас с трудом выносят его промахи, но недоверие к классам, которые управляли ими при царском режиме, отдает их во власть «гонимым при царе»: полякам, латышам, евреям.

«Убеждения» молодого комиссара состоят из симпатий и пристрастий вне разума. Он обожает Соединенные Штаты, где ощутил уважение к себе, в каком ему отказывали порой соотечественники. В Новом Свете, где все попросту, он научился презирать тысячи разных вещей, которые составляют богатство истинных цивилизаций. Подобно десяткам тысяч революционеров, вернувшихся из Америки после того, как царский режим обрушился, он представляет себе русскую культуру, столь великолепно о себе заявившую и столь многообещающую, только в экономическом аспекте, в виде конфликта труда и капитала. Доллар преследует его и на берегах Волги. Все тонкие и глубокие вопросы, связанные с религией, старыми институциями, укладом и традициями предыдущих поколений, которые формируют будущее нации, он отметает, смеясь над ними и не желая обсуждать. Миллион Советов – вот лекарство, изобретенное вчерашними угнетенными, и эти же Советы – фундамент будущего общества, которое возникнет в мгновение ока.

Он безоглядно верит в эту панацею, восхваляет ее пышной риторикой, и его окружение, в котором нет ни единого представителя «интеллигенции», поддерживает его необоснованные амбиции. При старом режиме он был простым артиллеристом – по крайне мере, по его словам, а теперь он член штаба Северного Кавказа с правом «вето» на решения командования. Троцкий доверил ему еще одну важную миссию: борьбу с контрреволюцией в Кубанской, Терской и Ставропольских губерниях и организацию во всех населенных пунктах этих губерний Советов.

Силы большевиков составляют следующие группы.

Революционные отряды больших городов (Москва, Петроград, Кронштадт).

Бывшие солдаты, сгруппировавшиеся по образцу бывших подразделений.

Местные отряды с местными командирами, сформированные местными Советами.

Местных отрядов много, и повинуются они собственным штабам.

Задача Шостака и его товарищей координировать все эти бесформенные массы, все эти отряды, которые только и делают, что ускользают из рук централизованной власти.

Шостаку необходима вся гибкость его природного интеллекта, чтобы постоянно утверждать свой авторитет в глазах людей, для которых революция – это отсутствие любых авторитетов. Против авторитета Шостака постоянно идут войной амбиции других. Живущий в изоляции, располагающий единственным орудием в виде мандата с подписью Троцкого, он борется со своими конкурентами с помощью недоверия. Правила отменены, закона, на который можно опереться, не существует, и тогда подозрительность становится орудием уничтожения.

Дважды я видел, как Шостак использовал это уникальное орудие. Честолюбивый юнец стал протестовать против какого-то решения комиссара Шостака, а комиссар словно бы невзначай распорядился: «Арестуйте этого провокатора!». Молодой человек попытался возражать, но не смог защитить себя: подозрение у этих трусливых перевозбужденных людей равно преступлению.

Белая Глина, 23 февраля / 8 марта

Уничтожение корниловцами 260 пленных произвело оглушающее впечатление. Шостак говорит об этом трагически. Люди по-настоящему испугались. Красные солдаты согласны выходить из траншей только плотной толпой.

Шостак жалуется, что приходится иметь дело только с кавалерией Добровольческой армии, чья численность сильно преувеличена ее репутацией. Штаб большевиков считает, что в Добровольческой армии 8000 человек пехоты, 3000 кавалерии, 8 пушек и несчетное количество пулеметов. То ли шпионы, то ли крестьяне точно посчитали только пушки [251].

На самом деле пехота Корнилова насчитывает около 3000 человек, которых прикрывают небольшие кавалерийские отряды в 60 или 80 всадников [252]под командованием полковника Бакланова, Гершельмана и других. При командирах состоят еще «разъезды» от 3 до 10 человек, они постоянно в движении, отличаются крайним пренебрежением к опасности, разъединяются при необходимости идти в разведку, объединяются при необходимости совершить налет. Если появляется враг, разъезд предупреждает остальных, и тогда на вражескую кавалерию несется отряд с копьями. Эти разъезды создают словно бы живой заслон Добровольческой армии, маскируя ее передвижения.

Шостак дожидается целый день корниловцев, которые, по его мнению, должны именно в этом месте переходить железную дорогу, а они об этом и не думают.

Покровка, 25 февраля / 10 марта

В 9 часов утра наш бронепоезд, за которым следует еще четыре поезда, набитые солдатами большевиками, все с красными флагами, подъезжают к селу Покровка. Жители этого села угрожали большевикам, когда они вознамерились помешать проходу корниловцев. Два генерала, которых послал Корнилов, торопят сформированный здесь по старому образцу батальон присоединиться к Добровольческой армии.

Четыре поезда отчетливо видны на путях, и Шостак с гордостью мне их показывает. Сельчанам он отправляет следующее послание: «Именем революции даю полчаса, чтобы сложить оружие. Слов не будет. В случае отказа бомбим ваш город».

Колокола единственной церкви звонят, как сумасшедшие, собирая обитателей. Красные солдаты готовы броситься в деревню и арестовать офицеров. Но Шостак, не желая рисковать жизнью с такими ненадежными вояками, предпочитает запугивание.

В 10 часов утра первый снаряд разрывается возле дома, где, как говорят, живут генералы. Четверть часа спустя восемь делегатов от полка приходят и сообщают о сдаче, отдали 8 пулеметов и оружие. Вид у них бравый, выправка солдат старого режима. Оба генерала и все офицеры ускакали на лошадях после того, как безуспешно пытались убедить полк последовать за ними.

Вторая половина дня, 4 часа

Шостак продолжает войну с Корниловым. Мы приближаемся к полустанку Порошинская и вдруг слышим крик: «Остановите поезд! Немедленно!».

Поезд замедлил ход, мы подбежали к двери. Два всадника мчатся галопом от железной дороги. Висят перерезанные телеграфные провода и телефонный кабель. Отряд красных на полустанке принял всадников за большевиков, преследующих кадетов, и поэтому те сумели ускакать. На путях сумка с динамитными шашками: они хотели подорвать поезд и нас.