Лодевейк Грондейс - Война в России и Сибири

Побывав ненадолго в Чите, Иркутске и Омске, я отправился на фронт. Судьбу нового правительства могли решить только армии. Я не задерживался в штабах, зачастую плохо информированных, не ведающих о боеспособности собственных подразделений, плавающих в мистическом тумане. Оценить остановку я мог только среди солдат.

Я приехал в Челябинск, где располагался штаб Западной армии [298] , через несколько дней после того, как была взята Уфа (13 марта). Генерал [М. В.] Ханжин, заслуженный артиллерист, и весь его штаб были исполнены радужных надежд. Прибытие союзнических миссий, распределение оружия: пулеметов (400 в одной только армии Ханжина) и пушек французской миссией, сообщение о вступлении союзнических войск, которое до этого так долго откладывалось, уверенность, что весь мир следит за событиями в Сибири, наполняли их энтузиазмом. Пока еще ни Колчак, ни его генералы не были опьянены успехом. Оптимизм для этой страны представляет большую опасность; беспокойство по поводу сил противника, тревога по поводу предстоящих сражений – стимулы к работе.

Бесспорно, однако, что центр тяжести этой гражданской войны находился вовсе не наверху, не в штабе армии, который невольно преувеличивал собственную значимость, им были ударные батальоны, которые при желании сражаться легко решали исход боя.

Напомню, что в это время года вся местность, где шла война, была, за исключением дорог, покрыта толстым слоем снега (от трех футов до десяти). Лыжников почти не было. Значит, все передвижения происходили по дорогам и тропам. Отступление становилось невозможным, если противнику удавалось вклиниться между продвинувшимся вперед отрядом и его тылом. Мерзнущие войска думали об одном: как бы не попасть в окружение [299] . Армии в любую минуту готовы были сдаться, однако удачно проведенная малыми силами операция могла обернуться крупной победой.

Армия Ханжина располагала двумя замечательными «ударными» подразделениями: [4-й] Уфимской стрелковой дивизией под командованием полковника [В. Д.] Косьмина и егерской бригадой [300]полковника [В. М.] Молчанова [301] . Прежде чем их задействовать, штаб Ханжина рассекретил что-то вроде военной тайны, распустив через своих шпионов по Уфе слух, что белая армия собирается окружить город и взять в плен занимающие его войска. Красным комиссарам пришлось успокаивать своих солдат даже через газету Уфы (номер от 20 февраля). Но удар они все-таки получили.

Когда дивизия Косьмина прорвала вражеский фронт в направлении Бирска, к нему присоединились два вражеских батальона, и в дальнейшем они сражались против своих бывших товарищей. Пять красных подразделений, отправленных, чтобы задержать продвижение дивизиона, были с легкостью сметены одной решительной мощной атакой. Потери были большими. Уфа эвакуировалась так беспорядочно, что гарнизон Стерлитамака не был даже предупрежден. Комиссар-еврей, отправленный в штаб в Уфе, считая себя на дороге в безопасности, был схвачен казаками и изрублен в куски. Решительное продвижение дивизиона Косьмина поддержал капитан Франсуа из французской миссии [302], знакомый мне еще по Ростову.

Каждая «дивизия» [303]состоит из 3-х бригад, в бригаде – 3 полка, в полку – 3 батальона, в батальоне – 3 роты, в роте – 3 взвода, во взводе – 3 отделения.

Каждый командир полка имеет пулеметную роту (8 пулеметов), командир батальона – пулеметную команду (6 пулеметов), командир роты пулеметный взвод (2 пулемета). Таким образом, каждый полк имеет 44 пулемета.

В роте обычно 150 человек, в полку от 1200 до 1300. В дивизии до 10 500 штыков.

В дивизии имеется также артиллерийская бригада из 3 артиллерийских дивизионов, в каждом из которых по 3 батареи с четырьмя орудиями. У каждого командира полка в распоряжении своя батарея. Командир артиллерийской бригады распоряжается только ее технической частью.

Каждый дивизион состоит из дивизиона тяжелых орудий и трех батарей с четырьмя орудиями в каждом. По правилам в каждом дивизионе есть еще 2 батареи с пушками против аэропланов и 2 авиационных отряда.

Войну ведет Высший революционный военный совет на трех фронтах:

Западный фронт: против поляков и латышей;

Восточный фронт: против Сибирской армии;

Южный фронт: против Украины, Дона, Деникина.

Начальник полевого штаба Генерального штаба полковник [Ф. В.] Костяев [304].

На Сибирском [305]фронте воюет пять армий. При каждом командующем находится член Высшего революционного военного совета с правом «вето».

Я прибавил к именам некоторых царских офицеров слово «по принуждению» (к сотрудничеству с большевиками), но не могу ручаться за точность этих сведений [306].

Группой армий в Сибири командует полковник [С. С.] Каменев (по принуждению); начальник штаба подполковник [А. А.] Коленковский (по принуждению), члены РВС [И. Т.] Смилга и [К. А.] Мехоношин.

3-я армия, находящаяся перед Пермью (29-я и 30-я дивизии и часть 7-й), командующий [М. М.] Лашевич, начальник штаба штабс-капитан [М. И.] Алафузо (по принуждению), член РВС казак [В. А.] Трифонов.

2-я армия, стоящая перед Красноуфимском (28-я дивизия, 5-я Уральская и часть 7-й), командующий генерал [В. И.] Шорин [307](по принуждению); начальник штаба подполковник [Ф. М.] Афанасьев (по принуждению); начальник отдела боевых операций генерал [А. О.] Зундблад [308](по принуждению); члены РВС профессора [П. К.] Штейнберг и [В. И.] Соловьев, оба евреи.

5-я Уфимская армия (26-я и 27-я дивизии), командующий [Ж. К.] Блюмберг (23 года), еврей [309]; начальник штаба – подполковник [П. И.] Ермолин (по принуждению); члены РВС [В. Д.] Михайлов, [В. М.] Смирнов.

1-я армия – Оренбург (24-я и 1-я Пензенская дивизия), командующий прапорщик [Г. Д.] Гай, члены РВС [Р. И.] Берзин, бывший командующий 3-й армией, смещенный после поражений под Кучино и Пермью.

4-я армия – Уральск (25-я дивизия), командующий Антонов [310]; члены РВС [Г. Д.] Линдов и Майолов, оба убиты казаками во время безрезультатного приступа.

Пять армий насчитывают от 120 тысяч до 140 тысяч штыков и 200 пушек.

Уфа, 28 марта 1919 г.

Уфа возникает на южном берегу реки неожиданным возвышением, холмом с просторной вершиной и крутыми склонами, нарушая однообразие нескончаемых русских равнин. Если смотреть издалека, Уфа сверкает золотистыми башнями и зелеными колокольнями – монастыри, веселые разноцветные крыши и река, источник жизни для горожан – трогательный русский город, вызывающий в памяти Киев, место древнего поклонения, с его кипарисами и быстрыми водами Днепра.

Но когда поднимаешься по ступеням или по крутой тропке ближе к городу, ощущение красоты и счастья понемногу тает.