Нина Фонштейн - Привет из Чикаго. Перевод с американского на русский и обратно

В 2000-м в США мы не голосовали, потому что еще не были гражданами, но я переживала за Гора, который вначале как бы выиграл, а потом проиграл при пересчете голосов Флориды. Как-то удивило, что каждый голос мог оказаться решающим. В России я не раз видела Гора близко, когда меня приглашали в американское посольство во время его встреч с Черномырдиным. Он мне казался несколько деревянным и уж, конечно, менее живым, чем наш веселый премьер. Выигравший Буш казался простоватым, но я как-то не вдумывалась, какие изменения ожидают страну после нравившегося мне Клинтона.

А потом случилось 9/11. Так совпало, что мы решили показать Вале Нью-Йорк (она переехала в Штаты в этот 2001-й год), остановились в Нью Джерси и каждый день в Доме Международной Торговли делали пересадку с электрички на автобус. Во время экскурсии по северному зданию Близнецов нам рассказали про взрыв мощной бомбы, заложенной в грузовик на втором этаже подземного гаража в феврале 1993-го, когда шесть человек погибли и около тысячи были ранены или пострадали при эвакуации. Террористы рассчитывали, что Северная башня упадет на Южную и если упадут самые высокие дома в Нью-Йорке, остальные повалятся следом, как домино, но дом выстоял. Мы с удовольствием рассматривали зимний сад, который занимал трехэтажное фойе одного из Близнецов, а седьмого сентября уехали, потому что десятого начиналась осенняя встреча консорциума при Colorado School of Mines.

Отзаседали десятого, а во вторник одиннадцатого произошло что-то, поначалу совсем непонятное. В Голдене (штат Колорадо), где находится School of Mines, время отличается от восточного побережья (в том числе, в Нью Йорке) на два часа. В семь все участники встречи собрались на завтрак в кафе гостиницы и с ужасом узнали про аварию пассажирского самолета, врезавшегося в одну из двух башен. Когда через час мы вошли в лобби университета, про аварию уже речи не было. Вторая башня, потом Пентагон, потом крушение самолета, направлявшегося, по-видимому, на Белый Дом. Нас всех охватило оцепенение и страх ожидания неизвестного (внутри замирал вопрос: война?)

Несколько последующих лет были полностью окрашены этой чудовищной ситуацией, поэтому война с Афганистаном выглядела оправданной, хотя печальный опыт вечной войны СССР с этой страной оптимизма не вызывал.

Последующие шаги Буша, призывающего к войне с Ираком, служили предметом длительных пререканий в нашей семье. Для меня выглядела очевидной мотивация младшего Буша доделать то, что не сделал папа: убрать Хусейна любой ценой, плюс доказательства оружия массового уничтожения все не находились, и я считала войну, как любые военные вмешательства третьих стран, политически неправильной. Юра же, как и многие, горел ненавистью к Хуссейну, поддерживающему терроризм и террористов, и считал необходимым войну с ним, за которую проголосовало и большинство членов конгресса, и, пожалуй, с этого момента, я оказалась политически активной, не пропуская возможности высказать свое мнение. В годы выборов мы видели, как важно голосование в каждом штате, и постепенно крепло ощущение, что каждый голос важен.

В 2004-м мы опять все еще не голосовали, потому что нам дали гражданство уже после выборов, но внутрисемейные страсти уже кипели. Джон Керри выглядел не очень симпатичным, в отличие от весьма свойского Буша, и проиграл, чему Юра радовался, потому что он был за республиканцев, целиком поддерживая военные действия в Ираке, хотя уже можно было предвидеть, как затягивает это болото, а я, стало быть, была против и значит, за демократов.

В 2006 были так называемые промежуточные выборы (полностью переизбирался конгресс и треть сената), Юра голосовал за республиканцев, а я за демократов.

Женя Шур спросил меня, как я могу голосовать за демократов (читай, социалистов) после всего отрицательного опыта жизни в социалистическом Союзе. В такой позиции находятся многие из приехавших – не только из Союза, но и из других стран социалистического лагеря, например, наши венгерские соседи. Тут несколько ответов: во-первых я всегда старалась отделять вполне разделяемые мною цели от их реального воплощения и искажений в силу человеческого фактора наших вождей. Во-вторых, если смотреть и слушать, что пишут и говорят оппоненты из обеих партий, их различия преимущественно фокусируются на отношении к абортам и доступу к личному оружию (тут я целиком на стороне демократов как за право делать аборты, если жизнь того требует, так и за максимальное ограничение ношения оружия).

Усиленно продается различие этих партий в отношении к налогам: республиканская партия де не нуждается в больших отчислениях в бюджет, потому что демократами большая их часть направляется на помощь бедным, что республиканцы с удовольствием бы урезали или даже отменили.

Тут, как часто бывает, правда посередине: действительно раздражают крупные затраты на поддержку никогда не работающих афро-американцев, живущих, в частности, в гетто Нью-Йорка и Чикаго. Это большая и долго живущая проблема.

Из моих персональных претензий к Обаме основное – что он не сделал ничего значимого для улучшения ситуации с черными районами и принятым многими поколениями стилем их жизни – без работы, на пособии, с беспризорными детьми, повальной наркоманией. В паре случаев убийства полицейскими черного он выступал скорее не как президент, а как человек, оскорбленный несправедливым отношением к черным, косвенно подстрекая черных к выступлениям протеста.

С другой стороны, я не могу понять громкого возмущения демократами со стороны жителей Бруклина, которые если не сами, так их родители, приехали сюда беженцами и начинали или продолжают жить на пособия, установленные демократами.

К налогам у меня тоже отношение не сегодня выработалось. Когда-то давно, во время первой поездки в Бельгию, один сотрудник Сидмара сказал без всякого запала, как бы просто объясняя:

– В Бельгии высокие налоги, это правда. Но у меня три сына, все они закончили университеты, обучение в которых бесплатно, у нас бесплатная медицина, вы видели, какие у нас дороги, причем все они освещены (это действительно особенность Бельгии: вдоль всех дорог – фонарные столбы), так что из космоса Бельгия смотрится как новогодняя елка.

К сожалению, образование в США платное и медицина дорогая, но и налоги в два раза ниже, чем в Бельгии и Германии и многих стран Европы.

К 2008 Юра снова приготовился голосовать за республиканцев, однако с интересом наблюдал за дебатами внутри демократов, Клинтон и Обамы. Мне Обама казался демагогом, Клинтон, разумеется, лучше знала внутренние рычаги власти, но когда она решила уступить Обаме, с нами произошло то, что испытали многие: прилив самоуважения и уважения к стране, которая может всерьез рассматривать избрание черного президента.