Нина Фонштейн - Привет из Чикаго. Перевод с американского на русский и обратно

Когда я проработала на фирме 10 лет, руководство компании вдруг решило выделить каких-то исследователей, назвав их экспертами. Это делалось, как я потом узнала, путем отбора по каким-то критериям и путем голосования руководителей отделов. Выбрали из всех полутора тысяч шесть человек, включая меня. Провели собрание, читали мою биографию, увеличили зарплату. Новая должность была приравнена начальнику отдела, я формально подчинялась Франсуа Мудри, главному менеджеру по поисковым работам, который находился в Париже, время от времени посещал наш центр и хотел, чтобы я периодически инспектировала поисковые работы других лабораторий.

Совпало, что примерно в это же время мы с Ольгой посетили наши заводы в Бразилии, где тоже производили автомобильные стали. Почему-то я произвела какое-то специальное впечатление на местное руководство, которое официально обратилось к моему начальству, чтобы я стала со-руководителем их четырех аспирантов, прикрепленным к местным университетам. Я продумала темы их диссертаций в соответствии с их заводскими функциями и оговорила, что параллельно с подготовкой литобзора каждый будет как минимум дважды приезжать в наш центр для выполнения лабораторной части экспериментов. Так оно и было, но двое отпали на стадии подготовки литературного обзора, а двое в течение следующих четырех лет защитились.

И постепенно всего стало немножко много: руководство группой с нарастающим числом новых разработок, подробное (по-другому не могу) чтение диссертационных записок, увеличенное число командировок, понимание, что уже и семьдесят лет позади. Нараян, которого давно видела моим преемником, вполне созрел, и я попросилась просто в научные советники, как соответствовало моему титулу эксперта.

С удовольствием осознавала, что группа (лаборатория) продолжает работать в том же стиле, вела научные семинары группы, продолжала выступать на конференциях, понемногу думала о подготовке книги.

А потом решила переехать в Чикаго, сознательно создавая мотивацию ухода с работы из-за неудобства ездить издалека при моем ограниченном деревней умении водить машину. Соответственно после года этих неудобств перешла в консультанты и стала работать два раза в неделю. По-прежнему вела семинары, по очереди обсуждала с инженерами состояние их проектов, редактировала их публикации. Исключила себя из внешних обсуждений, чтобы не затенять молодежь, но наверно не была права, потому что не всегда соглашалась с принятыми без меня решениями.

Дома работала над книгой, которую охотно принял к изданию Шпрингер, а когда закончила ее, начала скучать (все вроде сказала, что знала). Поскучала год и ушла с работы совсем, до сих пор не до конца уверенная в своей правоте.

Помню, что в Союзе все мы были членами каких-то профсоюзов, чуть ли не со студенческих лет. Платили взнос 1 % зарплаты, вычитаемый автоматически. Профсоюзам принадлежали здравницы, так что можно было претендовать на льготную, а в студенческие годы и бесплатную путевку в дом отдыха или санаторий. Второй раз мы вспоминали пропрофсоюз, когда надо было собрать подпись «треугольника» под характеристикой. А какие могли быть иные функции? Оплата труда была детерминирована существующей сеткой, возможные передвижения и повышения определялись начальником или достижением ученой степени.

После развала всего на свете появились советы трудового коллектива, которые должны были защитить эти коллективы от произвола дирекции, но произвол оставался произволом, и эти советы на деле объединялись с администрацией в принятии решений, противоречащих интересам коллектива. В случае ЦНИИчермета, например, – в разрешении сепаратной приватизации экспериментального завода, что подорвало институт в корне, сдачи площадей торговым арендаторам.

История возникновения профсоюзов в Америке с самого начала носила характер прямой борьбы с работодателями за повышение оплаты, лучшие условия труда. Борьба была острой, и администрация нередко прибегала к услугам мафии, чтобы запугать или подкупить лидеров профсоюзов. Как нам объясняли еще в советское время, угроза революционных движений заставляла работодателей идти на многие уступки, и рабочие капиталистических стран должны быть благодарны СССР за улучшенную оплату и условия труда.

Борьба профсоюзов с руководством хорошо описывается выражением, высказанным более ста лет назад: «Менеджмент и профсоюз – это сказочный змей о двух головах, которые своими ядовитыми укусами убивают друг дружку». При этом та голова этого змея, что кусает менеджмент, забывает железное правило: «Худшее преступление против трудящихся – когда компания перестает получать прибыль».

Как я увидела в реальной жизни, все не так просто. Начинала я на частном предприятии Hana Steel, где не только не было профсоюза, но было известно, что Хана – ярый их противник и открыто грозит закрыть любой из его пяти заводов, если там профсоюз возникнет.

В Америке действует закон, требующий для создания профсоюза тайного голосования всех рабочих. Хана внимательно отслеживал, чтобы случайно не нанять человека, способного стать инициатором создания профсоюза. Однажды я стала свидетелем увольнения «по-американски»: немедленно, прямо посередине рабочего дня, недавно нанятого мастера трубного стана. Квалифицированный опытный парень. Кто-то «проинформировал», что этот парень не просто работал на Катерпиллере, где был профсоюз, но и был там неким профсоюзным активистом.

Поскольку я была как бы в менеджменте завода, однажды нас (всех руководителей) вывезли куда-то на однодневный семинар, посвященный антипропаганде профсоюза, с показом роликов об излишествах, которые позволяют себе профсоюзные лидеры на профсоюзные деньги, о том вреде, который они нанесли и наносят предприятиям. Одновременно нам было разъяснено, чего мы не имеем права делать в противодействии образованию профсоюзов и как в юридически допустимой форме понемногу «открывать глаза» рабочим.

Я посмотрела тут данные исследований, в какой мере увиденное и услышанное на заводах Ханы совпадает с существующей практикой. Узнала, что по данным исследований, 25 % частных работодателей практикуют незаконное увольнение активистов за создание профсоюзов. Больше двух третей практикуют использование управленческого звена для давления на рабочих, беседы «один на один», как нам и рекомендовали. В течение последних лет все американские администрации были враждебны к профсоюзам, но конкретные действия ограничиваются законодательством, принятым еще во времена Рузвельта и Трумэна.