Калле Книйвиля - Крым наш. Возвращение империи

На самом деле после аннексии в Севастополе немногое изменилось. Больше всего беспокоит война в Восточной Украине, — говорит Анна.

— Мы также принимали здесь беженцев. Была одна семья врачей из Луганска. Они жили некоторое время в нашем дачном домике, ведь мы же слышали, что там произошло. Но они вернулись домой. Их квартира в Луганске сейчас полуразрушена, балкон отвалился, но у них там есть родственники в сельской местности.

В дачном домике у Анны и Леонида спутниковая антенна. Так что там они могут смотреть украинские телеканалы, которые в городе отключены из сети кабельного телевидения. Хорошо иметь возможность время от времени смотреть также то, что рассказывают украинские выпуски новостей, — считает Леонид.

— Мы пытаемся сравнивать. О чем говорит пропаганда здесь и пропаганда там. Потому что во время войны речь, прежде всего, идет о пропаганде. С одной стороны пытаются доказать, что они правы, с другой стороны доказывают обратное. Мы немного верим информации с одной стороны, немного с другой. Но полностью мы не верим никому. Мы пытаемся найти правду где-то посредине. Но прежде всего мы хотим, чтобы прекратилась стрельба, чтобы не умирали люди. Чтобы кончилась война, чтобы не гибли дети, чтобы люди не теряли свои дома. Это самое важное.

Но в Севастополе ситуация спокойная, жизнь немного улучшилась после российской аннексии.

— Я сам, конечно, доволен, потому что мои доходы увеличились в четыре раза. Потому что у меня, кроме заработной платы, есть еще и пенсия, которая также была повышена, — говорит Леонид.

Анна не знает точно, насколько повысится ее заработная плата. Повышение происходит постепенно, и следующего повышения уже ждут. Но уже сейчас семья может накопить немного денег. Кроме того, Анна приобрела высокий кухонный шкаф, который она давно хотела. Белые полки она заполнила новым сервизом с лавандовым узором и несколькими вазами с сушеной лавандой.

Многие надеялись на большие и быстрые изменения, но так сразу ничего не происходит, — говорит Леонид.

— Сам я немного скептик и не верю, что многое изменится в следующем году. Речь идет о переходном периоде, этого нельзя избежать. Однако мы все же надеемся, что заработают какие-то крупные заводы, построенные еще в советское время. Этого мы ждем. Это было бы хорошо для севастопольцев.

Возможно, это была, в конце концов, тоска по Советскому Союзу, а не стремление к России, — чуть позже говорит Анна.

— Ведь мы действительно немного знаем о настоящей России, потому что жили 23 года в другой стране. Для нас Россия была каким-то воспоминанием о Советском Союзе. Мы думали, что мы получим снова то, что имели во времена его существования.

Леонид такого же мнения.

— И речь не только о нас двоих. Видимо, так было со всем Севастополем, Россию связывали с бывшей страной, с СССР. Как только мы присоединимся к России, то вернем себе прежние добрые времена. Наверняка, многие думают именно так.

Гостиница, в которой я буду ночевать, расположена на северной стороне Севастополя, не очень далеко от авиабазы Бельбек. Но в темноте нелегко найти путь к ней, потому что гостиница скрывается за строительным забором и к ней ведет только узкая и неровная автомобильная колея. Морской пейзаж открываю для себя только утром, когда выхожу на балкон. Черное море сверкает голубым цветом из-за верхушек деревьев и старого бетонного четырехэтажного здания. Сам я живу в большом, новом гостиничном комплексе, состоящем из двух длинных зданий и нескольких ослепительно белых трехэтажных домиков, которые, кажется, еще никогда не использовались. Курортный сезон уже прошел, хотя сейчас только третья неделя сентября. В гостинице не принимают кредитных карточек, а вечером даже не было денег на сдачу. Когда молодой человек из приемной стучит в дверь и сообщает о прибытии такси, у него все еще нет денег, чтобы вернуть мне сдачу. Наконец я получаю свои деньги, но не квитанцию.

Водитель такси — немолодой и неразговорчивый человек, который отвечает односложно, когда спрашиваю, что изменилось после присоединения к России. Туристы исчезли, — наконец говорит он. Их количество уменьшилось наполовину, и приезжают они только из России, — так он оценивает туристический сезон в этом году. Но что-то, наверное, улучшилось, — пытаюсь прозондировать, — говорят, что люди начали зарабатывать больше? И более дешевый бензин — это хорошее дело для таксистов?

— Много болтали о том, что бензин станет таким же дешевым, как и в России. Но цена на него почти не изменилась, — отвечает водитель и снова умолкает.

Кажется, что он не в восторге от аннексии. Северная автостанция, как выясняется, находится недалеко от моря, не более чем в километре от пустой гостиницы. Поэтому разговор с молчаливым водителем быстро заканчивается.

— Нет, до Черноморского прямой автобусный рейс будет не ранее полудня, — говорит мне женщина в окошке кассы. — Но вы можете пересесть в Евпатории. Туда отправляется автобус в половине десятого.

Она продает мне билет до Евпатории, города на западном побережье Крыма, и еще дополнительный билет из Евпатории до небольшого курортного городка Черноморское, расположенного далее на северо-запад, на красивом скалистом полуострове Тарханкут.

Северная автостанция расположена рядом с пристанью, которую использует пассажирский паром в центр Севастополя, на другой стороне залива. Сегодня красивое воскресное утро, и когда я слежу за входом в залив, вижу с десяток яхт, следующих в открытое море. Полупустой паром под названием «Меркурий» причаливает к пристани, и пассажиры из центра города выходят на берег. На пристани находится также кафе «Starducks», возможно, такое единственное в мире. Вывеска на ларьке с высокими стульями очень похожа на вывеску американской сети кофеен «Starbucks», с зеленым кругом и двумя звездами. Но вместо русалки внутри изображен утенок. Американо обычный — 30 рублей, большой — 45 рублей, — написано сверху в меню.

Недалеко от «Starducks» нахожу дополнительное доказательство популярности американских вкусностей в Севастополе: небольшой ларек фастфуда, скопировавший украинский слоган «Макдональдс». «Я це люблю», — написано возле логотипа — большой желтой буквы W на красном фоне. «WacDonald’s» не исчез, хотя его оригинал в центре Севастополя был закрыт после аннексии.

У киоска фастфуда стоит очень хорошо восстановленная «Волга М-21», классический советский автомобиль класса люкс конца 1950-х годов. Его выпуск продолжался до 1970 года. Серый автомобиль с блестящими хромированными частями и голубым верхом с белыми деталями как будто прибыл из советского фильма 1960-х годов, не хватает только таблички «Такси». Но я должен удовлетвориться другим транспортным средством — угловатой, белой с фиолетовыми полосами маршруткой марки «Эталон», производимой на заводе в Борисполе под Киевом. Маршрутка заполняется, последним заходит молодой человек в форме российского полицейского с сумочкой под мышкой.