Алла Сергеева - Русские. Как мы изменились за 20 лет?

Равнодушие молодых к политике в общем понятно, и особенно драматизировать этот факт не стоит. Перед теми, кто еще только входит во взрослую жизнь, стоят другие жизненные задачи, а их социальный опыт ограничен отношениями внутри семьи и с ровесниками. С возрастом их горизонты сознания расширятся, будут наработаны и вырастут их социальные связи (институт, армия, работа). А вместе с этим вырастет и их интерес к общественной жизни, к политике. Жизнь все равно не даст им ограничиться только частными интересами. Все больше тех, для кого важна реализация групповых интересов, в том числе и профессиональных . А это неминуемо заставит людей объединить усилия в общую жизненную энергию.

Вот чего старики действительно не понимают в молодых, так это их пренебрежения к тому, что раньше считалось моральным , правильным, должным, гуманным, например к патриотизму или к долгу служения родине. Состоятельная молодежь боится государства, увиливает от призыва в армию, старается вывезти деньги за границу, планируя со временем там обосноваться. А остальные (провинция) ей завидуют и ненавидят ее.

Старики не принимают еще одного свойства молодых: какая-то наивная вера в прописные истины, доверчивость и открытость ко всему непривычному , яркому и новому (в том числе и рекламе). Мало того, что молодые вообще склонны к либеральным идеям, так они еще не гибки («не пуганы»). При столкновении с жесткой реальностью они приходят в шок, деморализуются и легко становятся циниками и нигилистами, демонстративно уходят в потребление (престижные машины, электронные гаджеты и пр.). Они как бы утратили приспособляемость и гибкость «советского человека» – по сравнению с отцами и дедами более уязвимы по отношению к негативным событиям.

Правда, у молодежи есть важное преимущество: она владеет Интернетом – средством коммуникации, которое дает широкие возможности коллективного действия. С помощью социальных сетей быстрее находятся сторонники и необходимая помощь, привлекаются волонтеры. Легкость, с которой молодые могут с помощью виртуальной сети создавать новые формы организаций, проекты, акции, еще сильнее обнажает проблему разрыва между поколениями. В идеале, если бы деды с отцами и внуками действовали вместе или хотя бы рядом, они могли бы прекрасно дополнять друг друга и добиться очень многого. «Старикам» без помощи юных труднее овладеть новыми технологиями, у них явный дефицит свежих идей, которые у тех в избытке. А «молодые» грешат непониманием реальной ситуации, им не хватает опыта, репутации, авторитета, в чем могли бы помочь взрослые. Но в атомизированной России пока такого единения в действиях не наблюдается.

Какие еще претензии взрослые предъявляют молодым? Неприятные выводы сделали аналитики из «Левада-Центра», исследуя тему «Гражданская активность современной молодежи». Они отметили не только ее аполитичность, равнодушие к любым формам социально-политической активности, но и распространение среди молодых ксенофобии . По их мнению, Россия занимает первое место в Европе по уровню насилия среди молодежи. Не добавляет уважения к молодым и то, что они редко знают историю своей страны , почти не читают книги , увлекаясь глянцевыми изданиями, развлекательными программами в СМИ и Интернете. Каждый пятый (!) молодой человек в России не связывает свое будущее с родиной, желает уехать на ПМж в другую страну. Можно ли говорить об их патриотизме?

Перечисленные аналитиками претензии к молодым русским напоминают древнеегипетские таблички: только упреки, ни одного доброго слова… Но неужели беспринципность, эгоизм, дух потребительства, желание заработать любой ценой, отсутствие любви к родной стране – врожденные качества молодежи? Не может такого быть! Ведь не во всех же странах молодые люди несут на себе такую яркую печать деградации?

По мнению аналитиков, « особость » современной русской молодежи – это закономерный результат внутренней политики России, уроков , которые она получила в 1990-е и «нулевые» годы. После этих жестоких уроков молодые усвоили постулат о жесткости мира, поняли: чтобы преуспеть, можно иногда преступать моральные принципы и нормы. И это не будет наказуемо, сойдет с рук, забудется, простится. Главное – вырваться вперед и преуспеть, добиться успеха любой ценой. Все остальное – слова.

И ксенофобская агрессия тоже объяснима. Навязывание официального ура-патриотизма, теории заговора «врагов России», мифа об «особой («суверенной») демократии», который оправдывает свертывание гражданских свобод – все эти особенности современной внутренней политики напрямую влияют на симпатии молодых к НБП, на их агрессию, ксенофобию и количество преступлений из-за этнической нетерпимости.

Нынче власть не так уж и пассивна по отношению к молодежи. Она поняла, что молодые – полезный инструмент в политической борьбе. Теперь при ее поддержке создаются политические движения, которые конвертируют активность молодых – в карьеру и финансовое положение вожаков, лояльных к власти. Даже создано Федеральное Агентство по делам молодежи. Однако роль его ничтожна: она сводится к проведению таких пиаровских мероприятий, как лагерь «Селигер».

В реальной же жизни последних 20 лет в России так и не было создано ни серьезных законов, ни государственных структур, которые бы занимались специфическими, острыми проблемами молодежи . Например, проблемой качественного и доступного образования, проблемами жилья для молодых семей, трудоустройства молодых специалистов, службы в армии и др. Похоже, что власти нравится пассивность «иксов» и «игреков», их увлеченность «нефтегазовым гламуром» и потреблением.

Ясно одно: чтобы прекратить деградацию страны, нужно развернуть молодежь от потребления – к реальным проблемам общества, заставить молодую энергию работать не на рассеивание общей энергии (энтропию), а на созидание и творчество. А для этого нужен пересмотр государственной политики по отношению к молодежи, определенные изменения в политической конфигурации страны.

Подведем итоги наблюдений. Портрет современной молодежи России позволяет говорить о том, что вызрело новое поколение («игреки»), которое отличается по своим жизненным целям от своих (еще молодых) отцов («иксов»). «Игреки» свободны от советских догматов и утопий, зато избежали культурной травмы 1990-х годов. Они не принимают всерьез ни ностальгирующий советизм, ни вороватый либерализм «ветеранов реформы», т. е. их отцов и дедов. Они не боятся (как их отцы) хаоса, для них не так важна и стабильность любой ценой. Для их большинства безусловными остаются ценности семьи и работы в той или иной вариации: когда работа желаема и интересна или когда она дает возможность достичь материального благополучия. Тот или иной тип устремлений зависит от окружения и, в свою очередь, влияет на тип поведения и активность, на выбор профессии или получение образования.