Алла Сергеева - Русские. Как мы изменились за 20 лет?

Каток глобализации проходится по культурному ландшафту разных стран, делая его все более однообразным. Национальные автохтонные языки, обычаи, ритуалы, разные формы поведения, церемонии, традиции постепенно заменяются стандартными формами жизни. В культурном плане глобализация проявляется в масскультуре с ее стандартностью. Сегодня скроенные по американскому шаблону кинобоевики, телесериалы, поп-музыка и т. п. идут по планете, стирая национальные и культурные традиции и различия. Причем не только на английском, но и на всех ведущих языках мира.

Такая стандартизация культуры опасна, и не только из-за очевидной деградации и упрощения. Она таит в себе опасность и для психического здоровья каждого человека. Когда чуждые малохудожественные образы проникают в складывавшееся веками ядро национальной культуры, они неизбежно изменяют жизненно важные картины мира, человек теряет морально-нравственные ориентиры и ценности. Меняется культура – меняется нравственность и представления о добре и зле – меняются люди и стиль их поведения.

Отказываясь от родной культуры, забывая о своих корнях, любой человек неизбежно теряет психологическую ориентацию, привычные ценности, изменяются его поведение и внутренняя этика. И если бы человек просто менял одни правила на другие! Но часто внутренняя этика и нравственные принципы просто разрушаются, на их месте остается дикий бурьян, что и объясняет рост немотивированной агрессии и правовой нигилизм человека «без корней». Особенно это губительно для детей и подростков. Если с детства человек не впитал основы своей родной культуры, значит, он не врос в нее своими корнями. А отсутствие корней, нелюбовь к «своему» – одна из сегодняшних проблем российского общества.

Итак, главный порок глобализации – угроза традиционным культурам. Под лозунгом культурных связей происходит наступление одной-единственной – западной культурной модели. Ведь именно внутри западной цивилизации и выросли «материальные носители» этого процесса: глобальный мировой рынок и системы телекоммуникаций.

Разве в обаятельной западной культуре заложено что-то опасное? Ведь мы до сих пор искренне восхищаемся многими ее шедеврами. Так, может, не стоит ее бояться? Дело в том, что сегодня мы сталкиваемся с западной культурой не в ее чистом, изначальном виде, а с ее мутацией – массовой культурой, построенной исключительно на коммерческой основе.

Это – культура рынка. В ментальности западных людей отныне уравнялись понятия «цена» и «ценность». Те вещи, которые раньше не имели стоимости (можно ли оценить стоимость Парфенона?), теперь получили эквивалент цены и могут стать предметом торговли. Теперь можно купить все: и раритеты древних культур и верований, и идеи, и концепции, и СМИ, и таланты, и даже их поклонников. Все стало рыночным товаром, все имеет свою цену. Правда, цена эта кажется порой произвольной, конъюнктурной: она нацелена чаще на звучность имени создателя, оригинальность, престиж и моду, и совсем не обязательно в ней учитывается главное – степень талантливости создателя. Словом, глобализация и рынок разрушают культурные традиции, в том числе и русские.

Разрушение русской культуры началось, однако задолго до глобализации, которая стала только катализатором, усилив все процессы. «Невидимая рука рынка», перенятая у Запада два десятка лет назад, сработала сильнее всего именно в русской культуре. Рынок и вправду, как мечталось 20 лет назад, «все расставил на свои места».

А ведь так хорошо начиналось, когда мы впервые на нашей памяти вступили в мир рынка и потребления! Но очень скоро все стало производиться в массовых масштабах и по единым лекалам – чтобы хватило на всех и на все вкусы. А раз все стало массовым, то соответственно упростилось. Содержание фильмов, радиопередач, журналов, книг, спектаклей снизилось до стандарта универсальной жвачки. Аналитические статьи свелись к одной-двум колонкам с броским названием. Впервые для взрослых русских появились книги с картинками и комиксы! И вот парадокс – их покупают! Все остальное, серьезное и сложное, центробежной силой выталкивается как ненужное, лишнее, в общем, как «неформат». Как будто для того, чтобы люди отвыкали думать.

В современной России создалась особая субкультура правящей «элиты» и круг «творцов», которые обслуживают ее. Эта субкультура постепенно теряет связи с традиционной культурой и мироощущением большинства сограждан. Без исторической памяти, без размышлений о будущем «творцы» новой культуры отходят от естественного языка в выражении своих мыслей, от традиционных норм нравственности и красоты.

Конечно, по этому пути пошли не все. Однако экраны и иные средства СМИ оказались заполнены продукцией именно этой новой субкультуры: кто платит, тот и заказывает музыку.

Появляются новые культурные товары для финансовой элиты – стриптизы, клубы для миллионеров, дорогие эротические журналы («Андрей»), элитные издания (журнал «Золотой век», привлекающий не качеством публикаций, а качеством полиграфии и ценой). Впервые в России возникает рынок картин и антиквариата западного типа. Культура преодолевает тотальное однообразие советского типа. В ней столько всего разного, что глаз радуется. Заодно она получает значение канала, по которому циркулируют социальные знаки (ты богат? – или лузер?).

Современный культурный пейзаж в России многоцветен и ярок, но не радует. На первый план (как и на Западе) уверенно вышла многие годы презираемая массовая культура, «попса», впервые откровенно и нагло вошло понятие «потребление». Теперь эквивалент ценности культурного объекта – его стоимость. Теперь на все можно ставить ценник: на талант, на оригинальность, на новизну.

В основном новая русская субкультура сосредоточена на телевидении . Именно оно как опора новой «элиты» играет главную роль в ее идеологической и эстетической гегемонии, потворствует вкусам богатых выскочек. Здесь свобода личности сводится к свободе от нравственных норм, от десяти заповедей. Главный удар – по семье и домашнему очагу. Главное оружие – банализация секса, снятие табу с эротики и жестокости. Все это «бархатными ручками» толерантности вживляется в сознание людей, разрушая привычные традиционные ценности, представления о добре и зле. Старшие возмущаются примитивностью и жестокостью демонстрируемого ТВ, а молодые пожимают плечами: «А что тут такого?» Они выросли с этим, это для них норма.

С. Минкин посвятил феномену нового русского телевидения интересное исследование. Он попытался определить, на чем основана его могущественная сила, заменяющая миллионам наших современников все остальные средства информации и даже человеческое общение. Корень могущества ТВ – миллиарды долларов, которое оно получает за рекламу, не отказываясь при этом от субсидий государства (денег налогоплательщиков). Оно щедро делится с депутатами, чтобы они, не дай Бог, не приняли антирекламных законов или запрета на ужасы, насилие или порнографию. И получает оно тем больше денег, чем больше людей сидит перед экраном.