Автор неизвестен - Ведьмы из Варбойс. Хроники судебного процесса

С тем он тогда и отбыл, а она очнулась от припадка и была вполне здорова, и так оставалась весь следующий день, встав утром вовремя.

Первым чужаком, посетившим после этого дом, стал господин Трокмортон из Брамптона в следующее воскресенье, 25 февраля [1593 г.]. И (как было сказано ранее) через полчаса после его прихода мисс Джоан впала в припадок и вскоре ей явился Смак, которому она сказала: «С чего вдруг я в припадке, хотя ты обещал, что такого не случится до следующей пятницы?» Тот ответил, что ей все хорошо известно. Но она ответила: «Нет». Тогда он объяснил ей, что пришел чужак, и теперь она должна использовать свой припадок, чтобы доказать, что Агнес Сэмуэл – ведьма. Среди прочего дух напомнил, что наступает тяжелая неделя мучительных припадков, которая будет долгой. Мисс Джоан ответила, что ее это не волнует, поскольку она верит, что Бог поддержит ее, как и прежде. Пока она так в припадке сидела и беседовала со Смаком, одна из ее сестер, также будучи в припадке, но очень тихом, вдруг сказала: «Сестра Джейн [44] В тексте записано Джоан (Ioan), но по смыслу речь, скорее всего, про Джейн (Iane). (поскольку таково было имя ребенка, сидевшего рядом), дух говорит мне, что у тебя вскоре случится очень мучительный припадок». И не были еще все слова произнесены, как та сестра впала в удивительно болезненный и беспокойный припадок, раздувавший и вздымавший ее тело со стонами и криками, как у них было принято. Затем господин Трокмортон, отец этих детей, призвал Агнес Сэмуэл и приказал ей держать девочку, потому что (сказал он), я думаю, вы лучше всего с этим справитесь. Ребенок бился и тяжко мучился у нее на руках. Через некоторое время та сестра, что предсказала этот болезненный припадок, сказала: «Будь спокойна, сестра Джейн, – он сообщил мне, что худшее уже позади, и ты вскоре поправишься. А еще сказал, что Нэн Сэмуэл устала держать тебя, а потому тебе станет лучше». И это немедленно подтвердилось. Мучительный приступ закончился, и она осталась в своем тихом припадке, как прежде.

Сразу вслед за тем господин Трокмортон, отец этих детей, пересказал другому господину Трокмортону, своему кузену, что его дочь Джоан говорила ранее, а именно, что как только войдет кто-то чужой, она тут же впадет в припадок, и потом, если Нэн Сэмуэл произнесет такие-то и такие-то слова, очнется от припадка и тем докажет, что та ведьма. Господин Трокмортон, гость, страстно возжелал проверить все это.

Тогда отец этих детей приказал Нэн Сэмуэл повторять за ним: «Как ведьма и приговорившая к смерти леди Кромвель, приказываю тебе, бес, изыди, и пусть она будет здорова». Горничная начала произносить слова, но говорила либо неверно, либо неровно, и всегда произносила: «приговорившая к нашей смерти нашу леди Кромвель». Только с третьего или четвертого раза смогла сказать все верно. Так что та, что была в припадке, даже сказала: «Что-то подсказывает мне, что она не будет произносить слова правильно». В конце концов, после многих затруднений, она проговорила их, и немедленно девочка очнулась от припадка и почувствовала себя хорошо.

Те же самые слова были использованы для других сестер, что были в припадках, и подействовали на них так же, как на нее.

На следующий день за обедом мисс Элизабет в припадке пыталась прочитать молитву благодарения, но произнесла лишь половину, после чего ее рот замкнуло, и она не смогла закончить. Тогда господин Трокмортон вызвал Нэн Сэмуэл и приказал ей потребовать от духа разомкнуть ее рот, чтобы та смогла закончить молитву, что та и сделала, а ребенок прочел молитву до конца.

Это стало обычным делом, когда трое или четверо из них соберутся вместе читать молитву и как только начнут произносить, то можно увидеть, как все по очереди впадают в припадки. Их рты замыкает не далее, чем после произнесения двух строчек, и они лишаются возможности говорить.

Тогда же господин Трокмортон пытался научить двум-трем стихам молитвы Агнес Сэмуэл, но та никак не могла ничего запомнить, хотя детям было поручено повторять их ей по нескольку раз в день.

В следующий четверг, 1 марта [1593 г.], мисс Мэри, которая не имела припадков и чувствовала себя хорошо со времени последнего заседания [суда] в Хантингдоне, все утро было немного дурно, а около девяти часов на нее напали исключительно сильные дрожь и судороги, так что удержать сочленения не было никакой возможности. Причины происходящего были неизвестны. Вскоре ее прихватило, и она почти на полчаса впала в беспримерно мучительный припадок. Потом ей чуть полегчало, и она сказала: «Это правда?! Вы говорите, что сегодня тот день, когда я должна оцарапать молодую ведьму? Я так рада! Я непременно отплачу ее семье за себя и за сестер».

Находившиеся там дяди этих детей, господин Эдвард Пикеринг и господин Генри Пикеринг, чтобы понять суть дела, вместе с другими заставили ту горничную подняться в комнату, где был ребенок, хорошо осознавая, что эта девка сможет избежать царапин, если только на нее не нападут сразу трое таких детей. Когда горничная вошла в детскую комнату, ребенок сказал: «Вот ты и пришла, молодая ведьма, из-за которой все эти беды?» Казалось, девка была поражена словами, поскольку не привыкла слышать таких жестких выражений от этого дитя. Тогда один из присутствовавших приказал ей взять ребенка и отнести вниз (поскольку у той отнялись ноги).

Мисс Мэри спокойно перенесла то, что оказалась у горничной на руках, и даже сомкнула кисти у нее на шее, но только девица начала ее поднимать, напала на нее с царапаньем так страстно и яростно, что все, кто видел, сочли это чудом, а она приговаривала: «Я исцарапаю тебя! Ты молодая ведьма! Твоя семья заплатит за это мое и сестер наказание! Он говорил мне, что я выздоровела и не должна иметь припадков, кроме как с тобой!»

Горничная оставалась неподвижной, удерживая голову девочки, поскольку ребенок уперся коленями в ее колени. Она жалобно плакала, но ни разу не отдернула или не могла отдернуть головы.

«Нет, – орал ребенок, – я знаю, что ты плачешь, но дух сказал, что я не должна тебя слышать, чтобы не жалеть! Это он держит тебя сейчас, чтобы ты не сбежала от меня!»

Так ребенок царапал ей лицо. пока кожа не отошла на ширину шиллинга, хотя кровь совсем не текла, только вода. В конце концов девушка спустила ее в гостиную, где ребенок, сидя на своем стуле, казалось, был сильно огорчен случившимся и сказал: «Я бы не поцарапала Нэн Сэмуэл, но дух сказал, что я должна. Он заставил меня, вытянув мои руки и растопырив пальцы, хотела я того или нет. Он царапал ее мною».

Действительно, тот, кто видел происходившее и знал мягкий характер девочки, мог легко понять, что ею управляли. Ведь набросило ее тогда на горничную с такой яростью и страстью, что она предстала совершенно не соответствующей своему нраву. В припадке ребенок оставался еще в течение часа после обеда. Потом ее спросили о случившемся. Она совсем не поняла, в чем дело, и не поверила, но когда ей предъявили доказательства на лице горничной и сказали, что это ее рук дело, она разразилась слезами и была страшно огорчена произошедшим.