Владимир Пятницкий - «Лев Толстой очень любил детей...»

Третье наблюдение — о дружеской атрибуции . В ситуации с «Веселыми ребятами» мы видим это на примере Николая Котрелева, который, будучи другом Пятницкого, точно знал, что это — не Хармс, и поэтому боролся за восстановление истины. В 2010-х годах благодаря интернету это происходит намного в более спрессованной, быстрой форме. О том, кто именно настоящей автор моей истории, знает и помнит много моих друзей (онлайн-френдов). И, натыкаясь на этот анекдот на посторонних площадках, они регулярно просят указать подлинного автора, либо же уличают публикатора в плагиате. Люди делают это, наверно, из благодарности к автору текста, а также из стремления восстановить справедливость. Сигналы о таких поступках я получаю три-четыре раз в год.

Любопытно, что подлинное авторство моего анекдота элементарно установить, потратив несколько минут на поиски в интернете. Однако и подлинное авторство «Веселых ребят» давно опубликовано: тем не менее на многочисленных страницах в интернете они продолжают лежать как тексты Хармса.

Новая публикация «Веселых ребят» — хороший повод, чтобы поразмышлять о том, как устроена память о Самиздате (авторское правописание — Ред .). Начну с признательности составителям за то, что они записали большую серию интервью, и расскажу об особом значении живой человеческой памяти для истории Самиздата. До Перестройки самиздатская активность стремилась ускользнуть от любых способов фиксации. Например, невозможно представить в обиходе самиздатчика что-то вроде библиотечного формуляра, куда вносятся имена читателей. Такие записи подтверждали несанкционированное распространение и грозили в лучшем случае неприятностями — а могли стать и уликами [65] Даже владельческие записи на экземплярах не очень-то практиковались. .

Обмен самиздатскими текстами строился на взаимном доверии. Возникала коллективная самооборона, техника безопасности, из-за которых «недреманное око» власти теряло зоркость. Техника безопасности предполагала сознательное сдерживание желания пройти по самиздатской цепочке, найти ее начало — источник, откуда пришел текст. Хороший самиздатчик не должен был засвечивать каналы распространения. Впрочем, по всем ветвям и цепочкам распространения Самиздата не смог бы пройти даже невероятно упрямый и неуместно любознательный. Кроме коллективной самообороны, тут помешала бы другая особенность Самиздата — децентрализованность. Крупные тематические ветви и множество цепочек, составлявших альтернативное информационное пространство, возникали спонтанно, независимо друг от друга, существовали автономно.

В наши дни все это, важное для выживания Самиздата, теперь создает трудности для ученых. Вот, например, последствия стремления избежать любой фиксации распространения. Даже в принципиально открытых общественных архивах материалы Самиздата обычно позволяют вычислить не больше двух звеньев цепочки — автора и хранителя. Всего лишь два звена, а людям с собственным самиздатским опытом хорошо известно, что, прежде чем лечь на архивную полку и музейную витрину, самиздатский текст двигался от человека к человеку, читался (нередко коллективно), размножался, пересказывался. Традиционное архивное и музейное описание пока не слишком ориентировано на то, чтобы воссоздать приключения и читательскую аудиторию конкретного экземпляра.

Конечно, существует большой пласт источников из государственных и ведомственных архивов. Для исторической реконструкции Самиздата особенно важны документы госбезопасности. Именно госбезопасность была «недреманным оком», следившим за самиздатчиками. Вот только в России архивные материалы структур КГБ, которые непосредственно следили за Самиздатом, все еще нельзя назвать в полной мере доступными для ученых. На постсоветском пространстве заметны две линии по отношению к архивам госбезопасности. В России и в ряде других государств возобладала та, что представляется мне архаичной, тормозящей развитие исторической науки, замедляющей изучение не только самиздатской активности.

Обратим внимание и на другую проблему. В России сложилась довольно стабильная практика ознакомления с архивно-следственными делами. Назвать ее удобной для исследователей язык не поворачивается, но сейчас не об этом. Оказалось, что в поисках самиздатских приключений «Веселых ребят» относительная доступность архивно-следственных дел не очень помогает. Анекдоты о классиках русской литературы могли шокировать любителей словесности, а вот юридическая квалификация пародий в качестве «антисоветских» и даже «клеветнических» произведений сомнительна. В глухой провинции, в медвежьих углах случалось всякое, но и там, думаю, вряд ли. Остро политически окрашенных реалий или персон в этих анекдотах нет. В приговорах и обвинительных заключениях встретить «Веселых ребят» было бы, на мой взгляд, аномалией. А вот где их следы могут найтись — так это в протоколах обысков. Ведь известны случаи, когда Самиздат забирали даже не из крамолы, а из любопытства. Выход книги способен помочь быстрее обнаружить такие протоколы. Тем более что обысков было куда больше, чем приговоров, и такие протоколы принадлежат к немногочисленным судебно-следственным документам, которые доступнее других: копия протокола обыска выдавалась на руки тому, кто подвергался этой малоприятной процедуре.

Добавим еще несколько слов о судебно-следственных источниках для истории Самиздата. В 1970-е на них начинает влиять правовое просвещение. Благодаря Самиздату (он содействовал собственной защите), распространились и вошли в обиход пособия, которые обучали не свидетельствовать против себя и друзей. Выглядит подобная модель самозащиты наивно, но она действительно применялась (видел такие ответы в протоколах). К тому же люди нередко прибегали к привычному лукавству и говорили что-то больше напоминавшее эпиграф к одному из обучающих пособий:

Следователь: Откуда у вас Евангелие?

Свидетель: От Матфея.

(Из рассказов о допросе) [66] Правовое пособие «Как быть свидетелем», 1976 (его ключевой автор Владимир Альбрехт утверждает, что текст вместе с ним готовили еще несколько человек, но он не вправе их назвать). Текст доступен в интернете: URL: http://www.vehi.net/samizdat/albreht.html . .

Допрашиваемые часто ссылались на умерших и уехавших в эмиграцию. Некритическое отношение к подобным показаниям приведет к далеким от реальности реконструкциям.