Владимир Рохмистров - Большая игра: Столетняя дуэль спецслужб

Впрочем, что бы ни думали по этому поводу англичане, событие все-таки поразило их воображение и на какое-то время выбило из-под ног русофобов всякую почву. Воспользовавшись спокойной внешнеполитической обстановкой, Россия продвинулась еще дальше. В Мерв на переговоры был послан ротмистр Алиханов. Переговоры с туркменскими старейшинами завершились успешно, и 5 марта 1884 года после долгого колебания и междоусобной борьбы партий Мерв также стал русским.

На этот раз англичане не выдержали и тотчас заговорили об условиях договора 1873 года, согласно которому независимые туркмены предоставлены были «сфере влияния России», а Герат, принадлежавший Афганистану, из этой сферы изъят. И вот теперь встал вопрос: какие, собственно, земли надо считать принадлежащими туркменам? Англичане настаивали, что туркмены-сарыки, в сущности, кочуют по афганской земле. Русское правительство ответило, что наша пограничная линия с Афганистаном идет по реке Герируду до города Зюльфагара и южнее него поворачивает к востоку до реки Кушки, отсюда вниз, по этой реке, то есть к северо-востоку, до высоты города Пендэ; здесь граница перебрасывается через реку, проходит в нескольких верстах южнее Пендэ, не захватывая развалин Бала-Мургаба, а затем прямо тянется кверху на северо-восток до Ходжа-Сале на Амударье.

Таким образом, русская сторона определила границу на сто километров южнее Серахса и, соответственно, на столько же ближе к Герату. Этого никак не ожидали англичане, и лондонская печать забила тревогу. Как всегда, англичане стали торговаться: сначала согласились на границу от Серахса до Иолотана, потом уступили пятьдесят километров к югу по линии Пули-Хатун (Женский мост, построенный будто бы дочерью Тамерлана, через реку Герируд) до Сары-Язы на Мургабе; однако русское правительство на такие условия не согласилось. Тогдашний вице-король Индии, лорд Дафферин, опасаясь за спокойствие в Индии ввиду слухов о дипломатической неудаче англичан, настаивал на скорейшем разграничении, лишь бы покончить вопрос. Англия предложила обсудить спорную полосу на месте, через делегатов смешанной пограничной комиссии.

И вот в декабре 1884 года под видом английского отдела пограничной комиссии из Индии прибыл целый вооруженный отряд в тысячу девятнадцать человек. Этот конвой сопровождал двадцать восемь топографов и других специалистов. Главой экспедиции был назначен генерал-майор Ламсден, его заместителями — секретарь посольства в Тегеране Стивен, полковник Стюарт, подполковник Риджуэй, а также майор Гольдич. Риджуэй командовал конвоем и обозом из тысячи двухсот семидесяти шести верблюдов и семисот семидесяти четырех лошадей.

При этом любопытно отметить, что английская печать горячо обсуждала вопрос, каким именно путем следует отправить этот конвой пограничной комиссии из Индии на север Афганистана. Эмир «подчиненного им» Афганистана снимал с себя всякую ответственность за безопасность конвоя на территории его страны и требовал, чтобы конвой не показывался в Герате. Можно было послать экспедицию вкруговую: через Суэцкий канал и затем через Россию, но британская гордость не позволила им пойти на это. В результате англичане, обходя Герат, пробирались от Кветты почти по самой границе Персии, через Сеистан.

С стороны России главой комиссии назначен был генерал-майор Зеленый, бывший перед тем военным агентом в Константинополе, а его заместителями — инженер Лессар, геодезист полковник Кульберг и генеральный консул в Тавризе Петров. Входили в нее также топографы и специалисты по ботанике, зоологии и другим отраслям. Конечно, Россия была недовольна поднявшейся вокруг дела возней, которая могла изрядно повредить репутации русских в глазах местного населения. Восточные племена могли истолковать прибытие англичан по-своему: дескать, русские без одобрения Англии не могут сделать и шагу даже у себя дома. Под благовидным предлогом, будто бы делегаты еще не достаточно выработали свою позицию относительно главных пунктов границы, русский отдел остался дома. На самом же деле русская сторона прекрасно осознавала, что с членами английской комиссии бесполезно даже пытаться договориться. Если уж британский парламент не смог уступить ни пяди в своей стране, то кто из англичан решится на малейшую уступку вдали от дома?

Ламсден прибыл 23 ноября, и англичане сразу же приступили к работе, к 13 декабря закончили ее и ушли на зимние квартиры. Русская же делегация так и не приступала ни к каким обмерам. Терентьев пишет по этому поводу, что «разграничение это, в сущности, затеяно было англичанами для поднятия своего престижа в глазах афганцев и тех кочевников, которые случайно могли бы им встретиться в степи. Нам не было ни малейшего расчета плясать по их дудке и способствовать их блеску. Итак, пусть себе они работают, пусть пекутся на жаре и дрожат на холоде, а мы преспокойно проведем именно ту границу, какая давно уже нами намечена! Самые начала, положенные в основу соображений о границе, были у нас различны: мы требовали этнографической границы, т. е. всю землю, где кочуют туркмены, англичане же цеплялись за местные предметы, урочища и т. д., не обращая внимания на то, кто тут живет или сюда наезжает периодически».

Прекрасно понимал ситуацию и командующий войсками Закаспийского отдела генерал Комаров. У него к этому времени уже был богатый военно-политический опыт. По окончании в 1855 году Академии генерального штаба он до 1883 года служил на Кавказе, занимая, между прочим, должности военного начальника Южного Дагестана и начальника Кавказского военно-народного управления. Комаров гораздо больше соответствовал идеалу участника Большой игры. Не теряя на Кавказе времени даром, он собирал материалы по археологии, этнографии и другим отраслям знания и передал обширную палеонтологическую коллекцию из Дагестана в кавказский музей; около трех тысяч наиболее редких восточных монет были уступлены им Императорскому Эрмитажу. Часть монет описана бароном В. Тизенгаузеном в «Записках Восточного Отдела Императорского Русского Археологического Общества». Часть археологической коллекции, собранной Комаровым на Кавказе (предметы начала железного века), описана в известном издании Эрнеста Шантра: „Recherches anthropologiques dans le Caucase“ («Антропологические изыскания на Кавказе». Париж; Лион, 1885, с превосходными таблицами). На V Археологическом съезде в Тифлисе (1881 г.) Комаров был избран председателем.

В Закаспийскую область Комарова перевели в 1883 году, назначив начальником отдела и, соответственно, командующим войсками. Александр Виссарионович вполне понимал, что затеянная в таких обширных размерах комиссия была бесполезной тратой времени и денег; а многочисленный конвой, мало похожий на мирное предприятие, очевидно, имел целью произвести впечатление еще и на население Герата. Видя отношение русского гарнизона к комиссии, Ламсден прекрасно понял, что русское правительство и не собирается признавать выводы англичан и что здесь, скорее всего, так просто дело не кончится. Считая столкновение с русскими неизбежным, он послал майора Николсона и капитана Дея в Герат с заданием изучить городские укрепления и решить, как лучше оборонять город. По пути офицеры принялись картографировать маршрут возможного продвижения русской армии на случай ее вторжения. Капитана Йета с несколькими офицерами Ламсден отправил в лагерь афганского сердаря для руководства предстоявшими военными действиями.