Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

Злых архонтов, которые, согласно концепции гностиков, сотворили этот мир и владеют им, также можно называть дьяволом или дьяволами. В Новом Завете понятие «Князь (архонт)» действительно часто используется для обозначения Дьявола: «Ныне суд миру сему; ныне Князь мира сего изгнан будет вон» (Иоанн 12:31) или «Уже немного мне говорить с вами, ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Иоанн 14:30), также упоминается князь, «господствующий в воздухе, дух, действующий ныне в сынах противления» (Послание к Ефесянам 2:2). В этом отношении тезис о том, что не добрый Бог, а кто–то другой ответственен за сотворение мира, не дает никакой пользы, поскольку это не сделало чести Дьяволу, а, принимая во внимание реальные обстоятельства этого мира, принесло только насмешки и презрение.

Если принять, что Иисус Христос был Сыном Бога, пришедшим в этот мир с конкретной задачей спасения и если при этом учитывать, что между Богом и Дьяволом идет спор о господстве над миром, то не будет ошибкой предположить, что Дьявол тоже послал в мир своего отпрыска в человечьем обличии. Этот отпрыск есть Антихрист, появление которого возвещает грядущее возвращение Христа. Во многих произведениях Антихрист описывается как богомерзкое чудовище, которое обманом и лжечудесами хочет произвести впечатление на людей, многие из которых в ослеплении следуют за ним, но Христос убивает Антихриста одним дыханием: […] «ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога […] и тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего» (Второе послание к фессалоникийцам 2:3 и далее). В общем, Антихрист изображается как пугало: ужасное отродье, похожее на большого красного дракона с семью головами и десятью рогами, хвост которого увлек с неба скопление звезд и из пасти которого извергаются водопады» (Откр.12:14). Однако остается вопрос, почему существо, скорее отталкивающее, чем привлекательное, способно привлечь на свою сторону стольких людей, поэтому позднее Антихриста часто представляли как прекрасную, привлекательную и соблазнительную особу, чей злобный характер способны познать лишь посвященные. Антихристом считали различных исторических личностей, так, например, Антиоха IV Епифана, правителя династии Селевкидов (II в. до н. э.), Нерона и Домициана (Nero redivivus) или императора Фридриха II. Антихристом считали даже римского папу Иоанна XXII (XIV в.).

Никея (греч. Nikaia) — город близ Константинополя, где в 325 г. состоялся первый, а в 787 г. седьмой Никейский собор. Позднее город стал известен тем, что после захвата Византии крестоносцами, в 1204–1261 гг., он был столицей Византийской империи. Первый Никейский собор имел важные последствия. Правило 17‑е гласило, что те священнослужители, кто «из жадности гонится за прибылью» и берет проценты, будут исключены из службы. Точно так же кастраты изгоняются из духовного сословия, даже если они, согласно Матфею (19:12), сделали сами себя скопцами, чтобы войти в Царствие Небесное. Наконец, было установлено, какая женщина может сожительствовать с духовным лицом, а именно — мать, сестра или тетка, но ни приемная сестра (soror adoptive), ни подосланная женщина (subintroducta mulier). Ницца, город на юге Франции, как греческое поселение носил также название Никея. Рассказ Дьявола о банкете императора имеет историческую основу, как и то обстоятельство, что он сделал все возможное, чтобы облегчить участникам заезд; так, он распорядился предоставить участникам лошадей бесплатно.

Тезис о том, что Бог не только может проявляться во всех формах жизни и природы, но и действительно делает это, входит в представления пантеизма. Здесь исходной точкой считается то, что Бог и мир едины; из этого должно следовать, что в результате не только все вещи в мире божественны, но и то, что вещи не различаются по своим основным качествам. Другими словами, если мир является унитарным бытием, то индивидуальные вещи не имеют независимости, так как они все они соединены между собой Богом. Среди немецких философов XIX столетия (Фихте, Шеллинг, Гегель) пантеизм был довольно популярен. Фихте указывает на то, что Бог проявляется в моральном порядке мира, Шеллинг предпочитает видеть в Боге идентичность всех противоречий, а Гегель, наконец, видит общий мировой процесс как развитие идеи (абсолютная идея, объективный или всемирный дух). Со стороны католической Церкви представление о пантеизме было осуждено при папе Пие IX в середине XIX в. как ложное учение.

Зеферин занимал папский престол очевидно в 199–217 гг., что по тем временам считалось довольно большим сроком. Христианский мыслитель Ипполит, живший в то же время, называет его в своей работе «Philosophymena» недоучкой, не имеющим образования, и сомневается в его пригодности быть епископом. Не совсем ясно, на чем зиждется такая характеристика, возможно, на том, что Зеферин в своем первом римском епископском эдикте объявил о возможности отпущения греха разврата. Не ясна и его позиция в разгоревшемся в те времена споре об истиной природе Христа, причем его аргументы весьма далеки от сегодняшнего понимания этого вопроса. Зеферин, во всяком случае, был близок, как и его предшественник Виктор I и его преемник Калликст I, монархианам, которые видели в Боге и Его Сыне одно Лицо и, тем самым, хотели избежать превращения Христа в своего рода второго бога. Важнейшим представителем этой школы был некий Савелий (отсюда название секты — савеллиане), против которого энергично боролся тот же Ипполит, пока папа Калликст I не отлучил обоих от Церкви.

Название патрипассиане группы секты монархиан происходит из их представления о том, что Бог и Сын — одно существо, так что Отец (pater), т. е. сам Бог, должен был перенести страдания (passion).

Дебаты вокруг двух мечей относятся к важнейшим спорам раннего Средневековья. Подразумевается под этим вопрос, какая из двух сил — духовная или светская — должна главенствовать в государстве. Исходным пунктом этого спора послужило место в Евангелии от Луки, где описывается событие, предшествующее аресту Иисуса: «Они сказали: Господи! вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно» (Лук. 22:38). На первый взгляд это место представляется ясным, Иисус не видит смысла в силовом противостоянии и обрывает заранее все возникающие дискуссии коротким замечанием: «Довольно». Но это же место можно интерпретировать иначе, как это и было сделано в раннем христианском истолковании, а именно — достаточно двух мечей. Но поскольку в другом месте Иисус говорит: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечем погибнут» (Мат. 26:52), а также в Послании к Ефесянам речь идет о «мече духовном, который есть слово Божие» (Еф. 6:17), то становилось ясно, какой из двух мечей должен возобладать — меч духовный. С другой стороны, в Послании к Римлянам говорится о светской власти: «Ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему зло» (Рим. 13:4). Так что же делать? Лучше всего было бы соединить мирскую и божественную власть в одном лице или институции, как это сделал Карл Великий, который одновременно владел двумя мечами. Однако такое допущение просуществовало недолго, поскольку представители обеих властей — папа и император — требовали главенствующего положения для себя, чем больше они освобождались от власти соперника, тем интенсивней преследовали собственные интересы.