Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

Под степными народами с Востока Дьявол имеет в виду прежде всего гуннов, которые в начале V столетия пришли из Сибири и все глубже проникали на Запад. Исследованиями до сих пор не установлено, имеются ли в виду разбитые китайцами где-то в III в. до н. э. сюнну или вторгшиеся позднее в Северную Индию хунну, равно как и вопрос, в каких отношениях находятся они с поселившимися в Афганистане и Персии белыми гуннами или эфталитам. Во всяком случае, сюнну своими постоянными набегами на границы Китайской империи побудили к строительству Великой Китайской стены. Однако это оборонительное сооружение оказывалось действенным только тогда, когда сама империя была достаточно сильной, чтобы разбить кочующие племена в их собственных землях. К концу III в. китайцы добились в этом таких успехов, что сюнну (испытывавшие к тому же давление со стороны монгольских и татарских племен) были вынуждены двинуться на Запад, и примерно за сто лет они пришли на земли германских племен, которые, в свою очередь, бежали в Римскую империю. Представление о гуннах как о народе, лишенном культуры, было полностью опровергнуто современными археологическими находками. Аттила содержал роскошный двор в Паннонии и начал создавать в своей империи государственные структуры. Можно ли говорить о гуннах, как о народе в генетическом или историческом смысле; то, что гунны состояли из сильно отличавшихся друг от друга племен, племенных союзов, кланов и народностей, которые в процессе переселения на Запад объединялись в периоды военных успехов и постепенно ассимилировались.

Кладбища устаивались во времена Римской империи, очевидно по гигиеническим соображениям, вне территории городов, что сохранилось и во время раннего христианства. Папу Калликста перевел в Рим его предшественник Зеферин, чтобы тот скупил участки земли перед римскими воротами, предполагалось, что там будут хоронить членов христианской общины. Лишь позднее начали создавать кладбища вблизи церквей или часовен, где были захоронены святые и мученики, ибо считалось, что такая близость даст преимущества в Судный день, а кроме того, она будет способствовать передаче святости другим покойным.

Аттар является доисламским божеством Южной Аравии, которому подчинялась Утренняя звезда, планета Венера, он почитался как бог войны и защитник. Его символическим знаком было острие копья. То, что один из главных террористов 11 сентября 2001 г. также носил имя Аттар, является скорее всего случайным совпадением.

Здесь Дьявол, как это уже ранее часто имело место, придерживается того же мнения, что и Фридрих Ницше, который в почти аналогичной форме высказался в своей вышедшей в 1887 г. работе «К генеалогии морали», вызвавшей ожесточенный спор. Придерживался ли Дьявол апологии «великолепной белокурой бестии, жаждущей добычи и победы», которую в этом месте Ницше противопоставляет презренной морали рабов, подлежит сомнению, если принять во внимание индифферентное отношение Дьявола к различным типам человека. Даже когда Ницше со свойственной ему полемичностью определяет мораль слабости как «смышленость самого низшего ранга, присущая даже насекомым (которые в случае большой опасности прикидываются дохлыми, чтобы избежать «слишком многих» действий)» и продолжает, что такая мораль «вырядилась, благодаря указанной фабрикации фальшивых монет и самоодурачиванию бессилия, в роскошь самоотверженной, умолкшей, выжидающей добродетели» («К генеалогии морали», Рассмотрение первое, глава 13, перевод К. А. Свасьяна), даже если Ницше недостаточно взвешенно и не всегда справедливо судит об этом и остается далеко от того, что нынче обозначается как политкорректность, то следует все-таки признать, что он обращает внимание на использование слабости в качестве инструмента шантажа, на роль жертвенности в стратегических расчетах для того, чтобы убавить социальные, экономические или политические преимущества. Вполне можно указать на то, что наше общество живет в противоречии между морально-идеологическими требованиями солидарности со слабыми, с одной стороны, и социально-экономическим презрением к проигравшим в процессе экономической конкуренции, с другой.

Ио. 1:1–3.

Здесь делается намек на теорию элит в социологии и экономике Вильфредо Парето (1848–1923), согласно которой только те элиты могут удержать свою власть, которым удастся завербовать новых членов из среды оппозиционных движений (т. е. из массы).

Нарцисс (греч.: Наркиссос) — согласно мифу, сын речного бога Кефисса и нимфы Лирионы. Он отверг любовь нимфы Эхо и был за это наказан: влюбился в собственное отражение в воде. В конце концов он, измученный неутоленной (и неисполнимой) любовью, превратился в цветок, названный его именем.

В Китае государственные чиновники (мандарины) отбираются в ходе сложного и продолжительного испытательного процесса, где проверяются не только деловые качества, но уровень культурного образования будущего чиновника. Сюда входят не только знания в области искусства, но и способности к живописи и поэзии. Во всяком случае, такая система сделала невозможным, в отличие от Европы, образование наследственной аристократии, поскольку сыновья тех же самых чиновников не имели никаких привилегий на экзаменах. О дочерях в этом отношении речь вообще никогда не шла.

Этот тип людей, от которых Дьявол не мог добиться никакого толку, явно вновь сильно приумножился за последние годы, во всяком случае, сейчас вновь аргументируется обладание — коллективное или индивидуальное — божественной истиной, а также существование якобы заказа дать ей восторжествовать, несмотря ни на какие преграды. То, что в этой связи можно назвать фундаментализмом, не остается присущим только одной религии (например, исламу), а, по всей видимости, приобретает все больше сторонников среди всех религий, даже в таких религиях, как христианство или иудаизм. Индуизм также переживает в настоящее время отчетливую радикализацию, которая, в частности, направлена против индийских мусульман.

Положение о том, что принимающие причастие не только символически, но и фактически вкушают и — в прямом смысле слова — инкорпорируют Кровь и Тело Христа, ставят христианство в особое положение среди других религий. При этом вера в пищу, обладающую божественной силой и передающую ее, укоренилась первоначально в гностицизме и уже оттуда проникла в церковное христианство. Вопрос о том, является ли процесс Евхаристии чисто символическим или реальным, стал с самого начала предметом ожесточенных споров в христианской теологии. В конце концов, победило реалистическое представление, при этом необходимо было отвергнуть физиологическое мнение, согласно которому введенные в организм Кровь и Тело Христа усваиваются и затем выводятся из организма. Считается, во всяком случае, что они становятся нашей сущностью и поддерживают душу и тело. Неудивительно, что учение об инкорпорации вызывало серьезные проблемы при обращении в христианство людей, исповедовавших другие религии, ибо приходилось долго и обстоятельно объяснять, что речь идет не о каком-то каннибальском ритуале в том случае, когда принимают тело и кровь ставшего человеком Бога.