Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

Мне не оставалось ничего иного, как запустить в мир людей конкуренцию, а в качестве призов установить власть и богатство, к которым люди всегда алчно рвутся и которые способны вывести их из спячки. Но люди оказались хитрыми и быстро сообразили, что процесс смешения языков можно обратить вспять, особенно если использовать власть и богатство, чтобы навязать другим свою культуру, ибо культура и язык, словно сиамские близнецы, не могут быть отделены друг от друга без того, чтобы тут же не погибнуть в смертельных муках. И люди вновь и вновь старались распространить свою культуру по всему миру, сначала при помощи слова, а потом — меча, поскольку этот язык оставался универсальным, его легко было понимать, и ответ нередко звучал на том же языке, но таким способом ничему не научишь и ничему не выучишься.

Когда же какая-либо культура добивалась особых успехов, то люди вместе с ее достижениями перенимали одновременно и язык этой культуры и даже гордились этим фактом вне зависимости от того, какой это был язык — греков, римлян, арабов, китайцев или англичан. И пока господствующая культура оставалась мощной и богатой, правильнее сказать, живой, на ее языке говорили все народы. Но я создал конкуренцию среди людей с тем, чтобы история Вавилона всегда повторялась, особенно в тех случаях, когда культуры устаревали, становились слабыми и инертными, чтобы с расцветом новой культуры начал господствовать новый язык, чтобы возникали и распространялись по всему миру новые мысли, ускоряя тем самым завершение моего труда во всей его красоте и совершенстве.

Здесь я должен признаться, что в то время, когда я перемешал языки людей, чтобы способствовать конкуренции между ними, я действительно не совсем ясно представлял себе, к каким это приведет последствиям. Я‑то хотел, чтобы люди шли по миру не одной дорогой, а усердно старались испробовать все возможные пути, не давая неудачам ввергнуть себя в уныние. Но я не учел человеческой лени; люди становились совершенно довольными, если находили достаточное количество слов, чтобы описать мир и его явления, и редко давали себе труд в поисках других форм познания, даже в тех случаях, когда я открыто предоставлял им такие возможности.

Помнится, я уже говорил, что иногда я выкраиваю время, чтобы обсудить положение вещей с некоторыми интелленентными особами, к которым относятся отнюдь не только люди. Одной из таких особ была чрезвычайно умная и мудрая утка по имени Людвиг [149], которая однажды в беседе со мной эмоционально жаловалась на то, что человеческий разум настолько околдован языковыми средствами, что люди верят, что вещь существует только в том случае, если придумали для нее название или понятие. И только потому, что где-то записано, будто сам Господь Бог поручил людям самим дать имена всем зверям в поле и всякой птице в небе, поскольку сам Он торопился, поэтому не следует делать заключение, что случайно данные тогда имена имеют что-либо общее с природой зверей, птиц или мира, как такового.

И только потому, что человек обладает особой способностью к модуляции звуковых волн, и благодаря этому может говорить «в дифференцированной форме», не следует выводить его особые полномочия или даже претензии на власть над другими существами и вещами в этом мире; так, во всяком случае, сказала умная и мудрая утка Людвиг, и я охотно готов поддержать ее в этом, так как именно потому я перемешал языки, чтобы, собственно, показать людям, что над совершенствованием языка нужно работать, и это похвально, но ведь язык — это хотя и необходимый, но отнюдь не достаточный инструмент для понимания мира и его законов.

Я действительно надеялся на то, что люди сначала насторожатся, а когда поймут, что можно с помощью любого языка логически описать мир, ни на шаг не приблизившись при этом к истине, поскольку логика языка далека от логики мира, задумаются. Да, я надеялся, что они станут тогда искать других путей и методов познания. Однако, к сожалению, люди не извлекли из этого никаких уроков, кроме того, что если слово не убеждает, следует употребить меч, что не имеет ничего общего с истиной, но заставляет ставящих неудобные вопросы на некоторое время замолкнуть.

Но люди постоянно искали язык, на котором описан мой мир, и постоянно ощущали, что находятся очень близко к разгадке, но никогда не познали всю истину в ее полноте. Однажды, я хорошо помню этот момент, они действительно очень близко подошли к решению и вполне могли бы обрести истину, если бы не совершили всего одну основополагающую ошибку. И поскольку эта история представляется мне весьма интересной, то я сейчас ее расскажу.

Так вот, эти люди, которых позже назвали каббалистами [150], доверяли традиции (во всяком случае, так они утверждали, хотя при этом постоянно старались придумать что-то новое); они исходили из следующего соображения: после несчастья, постигшего Вавилон, языки перемешались, причем из одного исконного возникло не меньше семидесяти или двухсот семидесяти языков. О скольких языках может в действительности идти речь, для дальнейшей аргументации особой роли не играет, поэтому я не буду здесь и сейчас об этом распространяться, но в то же время не могу умолчать о том, что, но слухам, существуют семьдесят два имени Бога, на каждом языке свое. Впоследствии языков становилось все больше, так как люди являются слабыми, грешными и, прежде всего, непостоянными существами, обладающими различными обычаями, привычками и манерой разговаривать, стало быть, существами, которые не могут в течение продолжительного времени сохранить в чистоте свой язык, но и это в данной связи не играет особой роли.

Тут важнее то, что Бог, когда Он снова обратился к людям, чтобы дать им законы, воспользовался древнееврейским языком, на котором были сформулированы 10 заповедей и который поэтому должен предстать, пусть и не обязательно изначальным, но избранном и благословенным самим Богом. В равной степени это, естественно, относится и к остальным текстам, т. е. к Торе, Пятикнижию (пяти Книгам Моисея) и т. д. В их тексте, как говорят, содержится полная информация о Сотворении мира, планах и намерениях Бога, но, конечно, не в том тексте, который можно прочесть и понять с первого взгляда, что на самом деле, если принять во внимание те тайны, которыми окутан Бог, было бы слишком просто. Истинная информация спрятана где-то под спудом, но не на поверхности, и доступ к ней можно получить, только обладая правильным ключом.

Но мало того, даже обладая правильным ключом, нужно найти правильную дверь, которая этим ключом откроется и откроет Божественную истину, что, в свою очередь, отнюдь не просто, ибо каждое слово Торы имеет шестьсот тысяч дверей или ликов, иначе говоря — различных слоев смысла, по одному слову на каждого сына Израиля, что стояли у подножия Синая и ожидали, когда же будут провозглашены заповеди, а для того чтобы с пользой провести время, отлили тельца из золота и немного поплясали вокруг него.