Артем Латышев - Система проверки военнослужащих Красной Армии, вернувшихся из плена и окружения. 1941–1945 гг.

С начала 1942 г. на различные должности в спецлагеря стали определять красноармейцев, успешно прошедших проверку. Для тех из них, кому было что скрывать, подобное назначение являлось ловушкой: то, что не смогли или не успели выяснить контрразведчики, нередко раскапывали оперативные отделы, находя среди них «лиц, служивших у немецко-фашистских властей, которые скрывают свою службу у немцев» [874] РГВА. Ф. 1/п. Оп. 12 в. Д. 1. Л. 14. . Из 123-х принятых на работу в ПФЛ № 283 успешно проверенного СМЕРШем «спецконтингента» оперативным отделом 12 человек «активно разрабатывается… по подозрению в шпионаже и пособничестве немецким оккупантам» [875] ЦГАМО. Ф. 4611. Оп. 6. Д. 15. Л. 1–6. .

С конца 1943 г. служащих для лагерей начинают отбирать также из прошедших проверку офицеров [876] РГВА. Ф. 1/п. Оп. 10 в. Д. 17. Л. 456. . С началом массовой репатриации осенью 1944 г. руководство НКВД потребовало комплектовать профильтрованными военнослужащими также вооруженную охрану спецлагерей (ВОХР), что, в обход всех запретов, повсеместно практиковалось в ПФЛ и ранее. Такое решение проблемы нехватки конвоиров было стандартным, эта наименее престижная служба в ГУЛАГе и ранее доверялась в основном уволенным в запас красноармейцам или «социально-близким» заключенным [877] Петров Н.В. Чекисты и работники ГУЛАГа. С. 75–76. . Также как в ИТЛ, в ПФЛ на конвоиров приходилось наибольшее число злоупотреблений — в первом квартале 1945 г. более половины всех зафиксированных нарушений и аморальных явлений приходилось на ВОХР [878] ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 3. Ч. 1. Д. 53. Л. 25. .

Вынужденный либерализм в подборе кадров имел свои границы — политизированный подход сохранял свои позиции на ключевых участках. Так, УПВИ сняло с работы начальника спецлагеря № 0187 за выяснившееся «неправильное» происхождение (отец — «репрессированный кулак») [879] ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 12. Л. 23. . Помимо высоких постов, доступ «подозрительным» личностям был ограничен в оперативные отделы — работники ПФЛ № 0302 весной 1944 г. не могли начать чекистскую карьеру, так как «большинство имело родственников на оккупированной территории либо сами прибыли оттуда» [880] РГВА. Ф. 1/п. Оп. 2и. Д. 81. Л. 83. .

При таком составе лагерный аппарат роднило с проверяемыми желание как можно скорее покинуть лагерь. Сотрудников ПФЛ № 0318 характеризовало «почти сплошное стремление их уволиться с работы» [881] ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 20. Л. 78. . В Подольском ПФЛ работники из числа вчерашних проверяемых спивались, или добивались отправки в армию [882] ЦГАМО. Ф. 4611. Оп. 6. Д. 5. Л. 31об. . Конкретным примером из спецлагеря № 283 является гвардии капитан Душко, который «выражает резкое нежелание работать в системе лагерей <���…> халатно относится к своим обязанностям, занимается пьянством, без уважительных причин по нескольку дней не выходит на работу. Будучи в пьяном виде, Душко в ночное время открыл бесцельную стрельбу в общежитии сотрудников лагерного отделения» [883] РГВА. Ф. 1/п. Оп. 2и. Д. 82. Л. 17–18. . Своего капитан не добился — его просто сняли с должности. На фронт, похоже, отправляли только тех, кто не выражал желания туда попасть, например экспедитора «из спецконтингента», также приходившего на работу пьяным и занимавшегося «различными махинациями — обманом на складах при получении продуктов и воровством» [884] ЦГАМО. Ф. 4616. Оп. 1. Д. 40. Л. 89. .

Общность положения «бывших военнослужащих» и работников лагеря при этом не исключала конфликтов. В ПФЛ № 0302 избиение «спецконтингента» было обыденным явлением, имело место также мародерство и воровство со стороны охраны [885] Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области. С. 271, 276. . В этом же лагере ревизия показала, что часть ценностей прибывших в лагерь была принята «обезличенно, фамилии владельцев неизвестны. Часть ценностей находится в Оперативном отделе лагеря, в финчасть не сдана» [886] ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1а. Д. 191. Л. 104. . В спецлагере № 0308 офицеры «занимались мародерством, отнимали вещи у спецконтингента. Общей бедой являлось пьянство, симуляция и невыход на работу, вымогательство денег на выпивку у спецконтингента» [887] Меситов Н. История, рассказанная фондом Р-1368. URL: http://urokiistorii.ru/2010/17/pobeda-12 (дата обращения: 6.8.2016). .

Больше всего конфликтов у проверяемых, тяжело переживающих режимные ограничения, возникало с конвоем. Постоянно поступали жалобы о том, что «конвоирующие грубят и наносят оскорбления» [888] ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 7. Л. 38. . Администрация лагерей, однако, пыталась с этим бороться. Так, когда в ПФЛ № 0303 «спецконтингент» назвал конвоиров «кровопийцами», при разбирательстве было установлено, что конвой «в известной степени сам виноват», так как первым начал оскорблять людей [889] ЦГАМО. Ф. 4616. Оп. 1. Д. 38. Л. 36–36об. . Руководство УПВИ в начале 1944 г. некоторое время активно требовало «обеспечить всегда вежливое и корректное отношение» [890] ЦГАМО. Ф. 4616. Оп. 1. Д. 40. Л. 28–28об. к проверяемым, так как «отсутствие заботы о них, грубость и оскорбления, произвол в трудовом использовании создают нездоровые настроения среди бывших военнослужащих, чреватые всякими последствиями и наносят политический вред делу развития промышленности и интересам государственной безопасности» [891] РГВА. Ф. 1/п. Оп. 2и. Д. 82. Л. 30. .

Поводом для проработки этой темы послужила ситуация на шахте № 26 Сталиногорского ПФЛ № 283. Согласно поступившей в УПВИ «анонимке», содержащийся там «спецконтингент», помимо прочих издевательств, «походя оскорбляется кому не лень, обзывая предателями, изменниками, бандитами. Слово "бандит" очень часто употребляет и полковник Боечин — начальник лагеря № 283. Все это покрывается майором Беляевым. Беляев похож на садиста. Он ежедневно арестовывает людей десятками, изнуряя их уменьшением пайка». Проверка подтвердила, что Беляев действительно крайне груб, называл проверяемых бандитами, а также «занимался самоснабжением из фондов спецконтингента» [892] Там же. Л. 7, 11. .

При этом лагерные политотделы пытались бороться не только с грубостью, но и старались исключить «доверчивость и панибратство», между сотрудниками ПФЛ и проверяемыми [893] РГВА. Ф. 3/п. Оп. 4. Д. 27. Л. 24. . УПВИ требовало «разъяснить всему личному составу лагерей, что связь работников лагеря с военнопленными и спецконтингентом, участие в нелегальной переписке и передачах, покупка, продажа или обмен каких-либо предметов, прием подарков, и другие взаимоотношения, не входящие в круг служебных обязанностей — является преступлением, за которое виновные несут ответственность, вплоть до предания суду Военного Трибунала» [894] ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Ч. 2. Д. 1382. Л. 13–14. .