Артем Латышев - Система проверки военнослужащих Красной Армии, вернувшихся из плена и окружения. 1941–1945 гг.

С другой стороны, необоснованные аресты на фронте можно связать с большими объемами обязанностей и тяжелыми условиями работы фронтовых контрразведчиков. Серьезные проблемы могли возникнуть даже с такими техническими процедурами как проверка документов и установление личности. На Волховском фронте чекисты отмечали повсеместное «отсутствие учета личного состава», поэтому «в январе месяце с.г., по предварительным данным, по существу неизвестно куда делось 998 человек бойцов» [821] Ситуация в ближайшем тылу была не менее печальной: «В районе Покровская, станции Тигода и Зеленцы, в связи с сосредоточением нескольких соединений, ежедневно идет большое количество красноармейцев и командиров, отставших от своих частей. Особенно много красноармейцев-одиночек. Все эти лица бродят потому, что ни одна часть их не признает за своих. Положение этих военнослужащих крайне тяжелое, т. к. они по несколько дней ходят голодными, зачастую питаясь мясом павших лошадей. После безрезультатных хождений идут в тылы и по существу становятся дезертирами». См.: ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 81с. Д. 89. Л. 13. . В другом сообщении говорилось, что «у военных комендантов на станциях любой военнослужащий, не предъявляя документы, может получить любую справку. В воинские эшелоны, санитарные поезда военные коменданты беспрепятственно сажают любого, если он требует отправки, не проверяя документы» [822] ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 81с. Д. 89. Л. 86. . Спустя два года на другом участке фронта было зафиксировано «преступно-халатное отношение к обеспечению военнослужащих, особенно рядового и сержантского состава, документами, удостоверяющими их личность и свидетельствующими о принадлежности к той или иной воинской части». За 10 дней заградслужбой на Керченском полуострове без документов было задержано 342 человека, по сути возможных шпионов, требующих внимание контрразведки [823] ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 81с. Д. 178. Л. 84. .

К внутреннему беспорядку добавлялись ухищрения немецкой разведки. Особый отдел Калининского фронта докладывал, что «перебрасываемым сразу же после пленения и завербованным накоротке возвращались их собственные документы» [824] Органы государственной безопасности. Т. 4. Кн. 1. С. 86. , что резко затрудняло работу чекистов. Как признавал Л.Г. Иванов, «легенды прикрытия не отличались особым разнообразием… но во фронтовых условиях были достаточно трудно проверяемы» [825] Иванов Л.Г. Правда о СМЕРШ. С. 31. .

Своя специфика в условиях работы была у чекистов в ПФЛ. Особые отделы/отделения СМЕРШ лагерей имели собственное, отличное от окружающей их хозяйственной администрации начальство. Роль начальника спецлагеря в фильтрации сводилась к отправке в военкоматы проверенных людей по заключениям, представляемых ему начальником особого отдела [826] ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1. Д. 634. Л. 60. . В его и его подчиненных задачу входили вопросы снабжения, режима, политработы и пр., к чему в свою очередь были непричастны особисты.

Это приводило к пересечению сфер интересов и конфликтам. Ближе всех к проверяющим по характеру своей деятельности стояли оперативные отделы. С одной стороны, они хотели, чтобы СМЕРШ сам следил за «спецконтингентом». Начальник УНКВД по Московской области Журавлев в июне 1943 г. жаловался Круглову, что в №№ 174, 0201 и 283 спецлагерях смершевцы заняты спецпроверкой и оперативное обслуживание «фактически никем не осуществляется» [827] РГВА. Ф. 1/п. Оп. 10 в. Д. 10. Л. 306. . С другой стороны, оперотделы сами хотели разрабатывать проверяемых для выявления политических и хозяйственных преступлений. Начальник одного из них, пытаясь наладить на уровне спецлагеря взаимодействие двух структур для предотвращения побегов и «диверсий», в итоге получил неприятный разговор с начальником отдела контрразведки: «Я Вам партизанить больше не разрешаю. Ваше дело обслуживать личный состав Управления лагеря и никаких данных о спецконтингенте я Вам давать не буду» [828] ЦГАМО. Ф. 4611. Оп. 6. Д. 15. Л. 67–67об. .

Другой причиной конфликтов была кадровая политика хозяйственников. Так, в Южском спецлагере № 165 в начале 1942 г., как писали особисты Берии, «назначение бывших военнослужащих на руководящие командные должности в зоне лагеря производится без предварительной проверки и согласования с особым отделом, в результате чего командование возложено на лиц, не внушающих доверия. Из 47 бывших военнослужащих, назначенных на командные должности — особым отделом арестовано 3 человека, проходит по компрометирующим материалам — 13 человек, из них 2 разрабатываются по подозрению в шпионаже» [829] РГВА. Ф. 1/п. Оп. 7а. Д. 1. Л. 14. .

В том же отчете далее сообщалось, что «со стороны начальника лагеря майора госбезопасности тов. Федюкова наблюдается игнорирование интересов оперативной работы, а в ряде случаев противодействие ей. Вместо улучшения условий работы особому отделу создаются дополнительные трудности, отражающиеся на успешном выполнении серьезных задач, стоящих перед особым отделом» [830] Там же. . Видимо, начальник лагеря не хотел давать особистам дополнительные помещения, а также ставить агентуру на лагерные должности, перемещать ее по заявкам чекистов из барака в барак.

Хозяйственники вмешивались в ход проверки, пытаясь ее ускорить — проверенные «бывшие военнослужащие» нужны были для работы в лагере, а затем и в вооруженной охране [831] ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 20. Л. 18. . Со своей стороны торопили проверяющих и политические отделы — по мнению начальник политотдела ОПФЛ, «работники СМЕРШ очень долго проверяют коммунистов. Необходимо выделять заслуженных людей и коммунистов и ускорять их проверку с тем, чтобы дать им возможность принять активное участие в боях за родину» [832] ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 11. Л. 19. .

Требования работать быстрее чекистам в ПФЛ поступали также от их начальства. Самая масштабная акция по ускорению была предпринята весной 1942 г. для разгрузки переполненных спецлагерей. Берия 11 марта отправил в особые отделы четырех из них, не справлявшихся с изначально заданными напряженными планами [833] Выполненная ими работа была признана неудовлетворительной: в Суздальском из 2.625 человек было «отобрано» всего 490, в Гороховецком из 6.902–395, в Подольском из 6.707 — 1.425 и в Рязанском из 4.394–587 человек. См.: РГВА. Ф. 1/п. Оп. 7а. Д. 1. Л. 57. , суммарно 105 оперативных сотрудников [834] РГВА. Ф. 1/п. Оп. 7а. Д. 1. Л. 56. . Также дополнительные кадры были направлены в Грязовецкий и Череповецкий спецлагеря [835] «В итоге были достигнуты рекордные темпы фильтрации — 150 человек в день. В результате только в апреле 1942 г. в районные военные комиссариаты были переданы более 2.200 человек». Кузьминых А.Л., Старостин С.И. Спецлагеря для бывших военнослужащих. С. 50. .