Марина Цветаева - Марина Цветаева. Письма 1924-1927

В уровень моего восторга.

Вы во мне — золото Нибелунгов.

Впервые — HCT . С. 293. Печ. по тексту первой публикации. Вариант см.: Души начинают видеть . С. 93 (см. ниже).

< Май 1924 г .>

Высшая ирреальность < вариант : ирриальность>.

Вы единственный, за кого бы я умерла без велик<���ого> сознания жертвы , чью жизнь предпочла бы своей не как мне ценнейшую, а ценнейшую моей < вариант : своей>.

Впервые — Души начинают видеть . С. 93. Печ. по тексту первой публикации.

Прага, 17-го мая 1924 г.

Дорогая Антонина Константиновна,

Простите за молчание. Бесконечно тронута Вашим участием. Планы — на ближайшее время — следующие: на днях еду устраивать, вернее выискивать, наше летнее жилье. Ехать на Юг сейчас все отговаривают [58], решила перенести поездку на осень, когда в Чехии самая сквернота. Пока думаю ехать с Алей на границу Сакс<���онской> Швейцарии, 3 ч<���аса> от Праги [59]. Там Эльба и лесистые горы. Еще поговорю с врачом. Татры (знаменитые чешские горы) слишком далёко, — от 16 ч<���асов> до 20 ч<���асов> езды. Нужно беречь деньги на осень. За квартиру внесла до 1-го, к 1-му неминуемо должны уехать.

С настоящей Швейцарией (не саксонской!) сейчас навряд ли выйдет — слишком сложно. С Алей я расставаться не хочу, а жить там, даже в случае Алиной стипендии, не по средствам, — кажется еще дороже Чехии.

Мысль об Италии я не оставила, осенью продам еще книжку стихов, — и двинемся.

Аля поправляется, но t° держится. Гуляем с ней полдня, здесь чудные сады.

Сейчас иду на почту, целую всех, большое спасибо за подарки Але, сейчас у нее всё есть.

Мой адр<���ес> до 1-го прежний, по отъезде сообщу.

P.S. Читал ли Всеволод в газетах про своего тезку — комиссара Богенгардта [60].

Впервые — ВРХД . 1992. № 165. С. 174–175. (публ. Е.И. Лубянниковой и H.A. Струве). СС-6 . С. 648–649. Печ. по СС-6 .

На обороте письма Цветаевой сохранилось письмо С.Я. Эфрона к А.К. Богенгардт от 14 мая 1924 г.:

14 м<���ая> <19>24 — Прага

Дорогая Антонина Константиновна,

Спасибо Вам большое за участие, быстрый отклик и хлопоты. Обе посылки получили в полной сохранности.

Аля быстро полнеет, но t° продолжает оставаться повышенной. Надеюсь, что при Алиной способности быстро поправляться — за лето и осень она выправится.

Кажется нам не суждено жить в разных странах. Вы пишете, что ваши планы направлены в сторону Франции, — я тоже туда собираюсь будущей весной. Слыхали ли вы о проектируемой под Ниццей русской гимназии? Туда выезжает, если уже не выехала, Жекулина. В директора намечают Адр<���иана> Петр<���овича>. Буду сообщать Вам, что узнаю {20} .

Пишу, как всегда, второпях. Простите за телеграфичность стиля.

Сердечный привет всем, всем —

< В верхнем углу приписка: > В России опять ухудшение. Пишите туда осторожнее.

Печ. впервые по оригиналу, хранящемуся в архиве Дома-музея Марины Цветаевой в Москве.

<���Май 1924>

Милый друг [61], м<���ожет> б<���ыть> в мире внешнем Вы правы — значит мир неправ.

Со дня Вашего приезда Вы видели всех, кроме меня. Как мне после этою верить, что я Вам — нужнее других? Есть вечные вещи: вернувшись рвануться, это так просто.

— «Но условились в четверг». Да, а сегодня, в среду, экспресс: «приходите сегодня», — не п<���отому> ч<���то> соскучился, а п<���отому> ч<���то> в четверг нельзя. Милый друг, у меня руки опускаются, не могу тянуть на канате и ниткой брезгую! — не привыкну, не моя роль.

Всё важнее, всё нужнее, всё непреложнее меня: семья, дела, любовь, я в Вашей жизни — душа [62], с душою Вы не считаетесь. Я только с жизнью своей не считаюсь.

Поэтому, не будучи в Вашей жизни насущностью, не имею права и не хочу обременять Вас насущностями — своими (мне стыдно за все мои просьбы назад) оставим все эти курорты и устройства — обойдусь — дело не в этом, о совсем не в этом.

Если хотите видеть меня еще раз до отъезда — не отказываюсь, но и не рвусь. Пусть будет всё та́к, как Вы хотите.

Щенков никогда не надо поить горячим — иначе они сбиваются с чутья. — Сбита с чутья. —

— Свидимся! — На том свете?

— Да, в царстве моем!

Впервые — HCT . С. 295. Печ. по тексту первой публикации.

Иловищи, близ Праги, 29-го июня 1924 г.

Мой дорогой Гуль,

Я опять к Вам с письмом Пастернаку. В последний раз, ибо в нем же прошу дать мне какой-нибудь верный московский адрес. Милый Гуль, мне очень стыдно вновь утруждать Вас, но у меня никого нет в Москве, ни души, — ду́ши, но без адресов, как им и полагается.

С той же почтой высылаю Вам 20 крон на почтовые расходы, простите, что не сделала этого раньше.

Письмо, очень прошу, пошлите заказным.

Дошел ли до Вас мой «Феникс»? [63] Посылала. (В двойном № «Воли России».)

Вышел сборник «Записки Наблюдателя» (витиеватое название, а? Не старинное, а старомодное) с моей статьей «Кедр» — о Волконском. О ней уже писал Айхенвальд в Руле (говорили) [64], — кажется, посрамлял меня. А теперь — профессиональную тайну, забавную:

«Апология» — полнотой звука — я восприняла, как: хвала. Оказывается (и Айхенв<���альд> — внешне — прав) я написала не апологию (речь в защиту), а: панегирик!!!

Панегирик — дурацкое слово, вроде пономаря, или дробного церковного «динь-динь», что-то жидкое, бессмысленное и веселенькое. По смыслу: восхваление.

Внешне — Айхенв<���альд> прав, а чуть поглубже копнешь — права я. Речь в защиту уединенного. (Кедр, как символ уединения, редкостности, отдельности.) И я все-таки написала апологию!

К сожалению, у меня только один экз<���емпляр> на руках, да и тот посылаю Волконскому. Купить — 35 кр<���он>, целое состояние. Думаю, Крачковский (горе-писатель и издатель [65], воплощение Mania Grandiosa {21} ) уже послал в «Накануне» для отзыва.

Есть там его повесть «Желтые, синие, красные ночи», — белиберда, слабое подражание Белому, имени к<���оторо>го он так боится, что самовольно вычеркнул его из «Кедра». (Там было несколько слов о неподведомственности ритмики Волконского — ритмике Белого, о природности его, В<���олкон>ского, ритмики. Кончалось так: «Ритмика В<���олконского> мне дорога, п<���отому> ч<���то> она природна: в ней, если кто-нибудь и побывал, то не Белый, а — Бог». Крачковский уже в последнюю минуту, после 2-ой корректуры «исправляет»:

…«то, вероятно, только один Бог».

Хотела было поднять бурю, равнодушие читателя остановило. Черт с ним и с издателем!)

Живу далеко от станции, в поле, напоминает Россию. У нас, наконец, жаркое синее лето, весь воздух гудит от пчел. Где Вы и что Вы?