Марина Цветаева - Марина Цветаева. Письма 1924-1927

О том, что тише ты и я
Травы, руды, беды, воды…
О том, что выстрочит швея:
Рабы — рабы — рабы — рабы.

С другими — в розовые груды
Грудей… В гадательные дроби
Недель…
А я тебе пребуду
Сокровищницею подобий.

По случаю — в песках, на щебнях
Подобранных, — в ветрах, на шпалах
Подслушанных… Вдоль всех бесхлебных
Застав, где молодость шаталась.

Шаль, узнаешь ее? Простудой
Запахнутую, жарче ада
Распахнутую…
Знай, что чудо
Недр — под полой, живое чадо:

Песнь! С этим первенцем, что пуще
Всех первенцев и всех Рахилей…
— Недр достовернейшую гущу
Я мнимостями пересилю!

Оставленной быть — это втравленной быть
В грудь — синяя татуировка матросов!
Оставленной быть — это явленной быть
Семи океанам… Не валом ли быть
Девятым, что с палубы сносит?

Уступленной быть — это купленной быть
Задорого: ночи и ночи и ночи
Умоисступленья! О, в трубы трубить
Уступленной быть! — Это длиться и слыть
Как губы и трубы пророчеств.

О всеми голосами раковин
Ты пел ей…
— Травкой каждою.
Она томилась лаской Вакховой.
— Летейских маков жаждала…

(Но как бы те моря ни солоны —
Тот мчался.
— Стены падали…)
И кудри вырывала полными
Горстями…
— В пену падали…

Ты обо мне не думай никогда!
(На—вязчива!)
Ты обо мне подумай: провода:
Даль — длящие…

Ты на меня не жалуйся, что жаль…
Всех слаще, мол…
Лишь об одном, пожалуйста: педаль:
Боль — длящая.

Ла́—донь в ладонь:
— За—чем рожден?
Не жаль: изволь:
Длить — даль — и боль.

Проводами продленная даль…
Даль и боль, это та же ладонь
Открывающаяся — доколь?
Даль и боль, это та же юдоль…

Мало ада и мало рая:
За тебя уже умирают.

Вслед за братом, увы, в костер —
Разве принято? — Не сестер
Это место, а страсти рдяной!
Разве принято под курганом —
С братом?..
— «Был мой и есть! Пусть сгнил!»
— Это местничество могил!!!

К груди моей,
Младенец, льни:
Рождение — паденье в дни.

С заоблачных, отвесных скал
Младенец мой, —
Как низко пал!
Ты духом был, ты прахом стал.

Плачь, маленький, о них и нас:
Рождение — паденье в час!

Плачь, маленький, и впредь, и вновь:
Рождение — паденье в кровь,

И в прах,
И в час…

Где зарева его чудес?
Плачь, маленький: рожденье в вес.

Где залежи его щедрот?
Плачь, маленький: рожденье в счет,

И в кровь,
И в пот…
(намеренно обрываю).

— На дне она, где ил
И водоросли… Спать в них
Ушла, — но сна и там нет!
— Но я ее любил
Как сорок тысяч братьев
Любить не могут!
— Гамлет!

На дне она, где ил:
Ил! — И последний венчик
Всплыл на приречных брёвнах…
— Но я ее любил
Как сорок тысяч…
— Меньше,
Всё ж, чем один любовник.

На дне она, где ил.
— Но я ее —
(недоуменно:)
любил??

Чем окончился этот случай
Не узнать ни любви, ни дружбе.
С каждым днем отвечаешь глуше,
С каждым днем пропадаешь глубже.

Так, ничем уже не волнуем.
Ни единой струной не зыблясь —
Как в расщелину ледяную
В грудь, что та́к о тебя расшиблась.

Из сокровищницы подобий
Вот тебе — наугад — гаданье:
Ты во мне как в хрустальном гробе
Спишь, — во мне как в глубокой ране

Спишь, — тесна ледяная прорезь!
Льды к своим мертвецам ревнивы:
Перстень — панцырь — печать — и пояс:
Без возврата и без отзы́ва…

Зря Елену клянете, вдовы!
Не Елениной красной Трои
Дым! — Расщелины ледниковой
Синь, на дне опочиешь коей…

Сочетавшись с тобой, как Этна
С Эмпедоклом… Усни, сновидец!
А домашним скажи, что тщетно:
Грудь своих мертвецов не выдаст.

Водопадами занавеса как пеной
— Хвоей — пламенем прошумя.
Нету тайны у занавеса — от сцены:
(Сцена — ты, занавес — я).

Сновиденными зарослями (в высоком
Зале оторопь разлилась)
Я скрываю героя в борьбе с Роком,
Место действия — и — час.

Водопадными радугами, обвалом
Шелка (вверился же! знал!)
Я тебя загораживаю от зала,
(Завораживаю — зал!)

Тайна занавеса! Сновиденным лесом
Сонных сна́добий, трав, зерн…
(За уже содрогающейся завесой
Ход трагедии — как шторм.)

Из последнего шелка тебя, о недра,
Загораживаю. — Взрыв! —
Над ужа́—ленною́ Федрой
Взвился занавес, как гриф.

На́те! Рвите! Глядите! Течет, не так ли?
Загота́вливайте́ чан!
Я державную рану отдам до капли!
(Зритель бел, занавес рдян).

И тогда, благодетельным покрывалом
Долу, знаменем прошумя.
Нету тайны у занавеса — от зала.
(Зала — жизнь, занавес — я).

Строительница струн — приструню
И эту. Обожди
Отчаиваться! (В сем июне
Ты́ плачешь, ты — дожди!)

И если гром у нас — на крышах,
Дождь — в доме, ливень — сплошь —
Так это ты письмо мне пишешь,
Которого не шлешь.

Ты́ дробью голосов ручьёвых
Мозг бороздишь, как стих.
(Вместительнейший из почтовых
Ящиков — не вместит!)

Ты́, лбом обозревая дали,
Вдруг по хлебам — как цеп
Серебряный… (Прервать нельзя ли?
Дитя! Загубишь хлеб!)

Красавцы, не ездите!
Песками глуша
Пропавшего без вести
Не скажет душа.

Напрасные поиски.
Красавцы, не лгу!
Пропавший покоится
В надёжном гробу.

Стихами, как странами
Чудес и огня,
Стихами — как странами
Он въехал в меня:

Сухую, песчаную,
Без дна и без дня.
Стихами — как странами
Он канул в меня.

Внимайте без зависти
Сей повести душ.
В глазные оазисы —
Песчаная сушь…

Адамова яблока
Взывающий вздрог…
— Взяла его на́глухо,
Как страсть и как Бог.

Без имени — канувший!
Не сыщете — взят.
Пустыни беспамятны, —
В них тысячи спят.