Кирилл Кожурин - Староверы Псковского Поозерья. Невельский уезд

В 1767 году дворяне Великолукского уезда в составленном им наказе депутатам в комиссию по подготовке проекта Нового Уложения так определяли главную причину своего бедственного положения: «Главнейшей причиной всех изнеможений нашего Великолуцкого уезда дворян есть причиняемые разорения от побегов за польскую границу крестьян, в коем, егда надлежащих предпринято не будет мер, не только здешнее дворянство, крестьянство в крайнейшее бедствие придти может, но и армия Ея Императорского Величества лишается несколько тысяч человек людей, годных в службу Ея Величества… Крестьяне от помещиков бегут в Польшу целыми семьями… Пришедше беглые к заставе и видя караульного или двух, не могущим им против большого их числа никакого препятствия от побега учинить, да к томуж и караульныя, расположенные по границе будки одна от другой не ближе как в семи и восьми верстах расстоянием обстоят; а как в каждой будке караульных есть не более двух человек, кои никоим образом усмотреть и воздержать беглых не могут… Помещик, предузнав о их побеге, не может за ними послать погони, для того самого, что пока он известится о их уходе, до того времени беглые его уже давно в Польше; ибо расстояние российских деревень есть от Польши не далее двух и трех верст, а многия и по близости самой границы поселенныя состоят…» 41 41 Сборник Императорского русского исторического общества. – СПб., 1875. – Т. 14. – С. 365—368.

Один из первых историков старообрядчества в Витебской губернии единоверческий священник Василий Волков (Волкович) опубликовал в 1867 году любопытные документы, переданные ему «стариком раскольником филипповского согласия, живущим в Невельском уезде на рубеже Витебской и Псковской губерний». Документы представляли собою шесть контрактов. «Это бумажные ветошки, на которых за сто лет тому назад записаны имена домохозяев, выходцев из Великороссии раскольников и некоторые условия на поселение их в Невельском уезде в имениях Радзивиллов. Писаны эти контракты по-польски, однообразно слово в слово, с занесением только других деревень и домохозяев. Самый точный перевод сих контрактов на русскую речь – гласит следующее: „1769 года ноября 8 дня. Я нижеподписавшийся выдаю сие мое условие или контракт, на основании данной мне доверенности графинею Констанциею Радзивилловою воеводшею Минскою и поверенным комиссаром Францем Вышинским от Его Сиятельства князя Иеронима-Флориана Радзивилла, хорунжего великого княжества Литовского, выходцам из России (имена…) в том, что им дозволяется поселиться на земле Невельского уезда, Фарантовского войтовства в деревнях… названных и занять земли сколько им нужно; за пользование этою землею имеют или платить аренду, положенную в инвентаре 8 октября 1750 года; а если же не пожелают проживать на той земле, то по уплате арендных денег, могут проживать где пожелают. Поверенный и эконом Довкинд“. В шести такого содержания контрактах поименованы следующие домохозяева: Филипп Григорьев, Федот Меркуров, Иван Меркуров, Григорий Онуфриев, Емельян Ларионов, Денис Сергеев, Емельян Данилов, Стефан Сергеев, Юрий Гаврилов, Марк Григорьев, Евдоким Никифоров, Василий Севастеев, Лев Григорьев, Василий Григорьев, Евстафий Григорьев, Алексей Григорьев, Киприан Симонов, Роман Федоров, Моисей Федоров, Косьма Фоков, Константин Фоков, Ларион Алексеев, Михаил Моисеев, Стефан Лукьянов, Герасим Игнатьев, Максим Титов и Карп Агафонов с родственниками их» 42 42 Волков В. Письменный документ о времени поселения раскольников в Витебской губернии // Витебские губернские новости. – №41, 1867 г. Неофициальная часть. . По мнению В. Волкова, все это были староверы-филипповцы, которые могли оказаться на территории Речи Посполитой после предпринятой ими в 1765 году попытки захвата Зеленецкого монастыря в Новгородской епархии и последовавшей за этим гарью, однако каких-либо подтверждающих это мнение фактов у нас нет.

Князь Иероним Флориан Радзивилл (1715—1760)

Контракт, заключенный поселенцами, не заключал в себе никаких стеснительных условий и даже предоставлял им право оставлять занятую ими землю и искать другой. «Раскольники в Витебской губернии селились на порожних местах помещичьих имений, на землях, принадлежавших монастырям униатским и латинским и выбирали преимущественно места лесистые, самые глубокие и уединенные трущобы. Заселение таких мест, которые до того ни помещикам, ни монастырям не доставляли никакой пользы, было неожиданною находкою как для тех, так и для других. В первые десятки годов поземельная плата, или по-здешнему аренда, была самая ничтожная; она производилась грибами, орехами, ягодами, вывозкою дров, медом и прочими мелочами. Но это зависело не от бескорыстия владельцев, а от расчетов их. Им нужно было сперва, чтобы раскольники обстроились, обселились и распахали землю, а потом они уже возвышали цены на землю и, как раскольники жили без контрактов и без паспортов, землевладельцы прибирали их в свои руки и некоторые записывали крепостными» 43 43 Волков В. Сведения о начале, распространении и разделении раскола и о расколе в Витебской губернии. Витебск, 1866. С. 51. . И действительно, в дальнейшем мы видим, что уже дети, внуки и все потомство упомянутых выше вольных поселенцев вплоть до 19 февраля 1861 года были крепостными князя Витгенштейна, Кардо-Сысоева, Соколовских, Меллина и других помещиков.

Еще один любопытный документ, относящийся к истории староверия на Невельской земле в XVIII веке, был опубликован в «Полоцких епархиальных ведомостях» за 1888 год. Приводим его целиком.

«Обвинение униатского священника в незаконном совершении брака православного крестьянина с раскольницею. 1763 года августа 13—24.

Невельскаго уезда, Себежскаго деканата, Долысской церкви униатский священник Ширкевич повенчал брак крестьянина православной веры, Невельскаго уезда, помещика Шишки, Захара Иванова, с какою-то неизвестною девкою, богомолкою, раскольницею, насильно захваченною им в Невельском же уезде, на дороге в лесу. Девка этому браку решительно противилась, в деревне Кубецкой, поднимала отчаянный крик, но была принуждена к венцу уже побоими священника и, по его приказанию, самого жениха. Против такого насилия и вмешательства униатского священника в православное ведомство писали к униатскому архиепископу Невельский управляющий ( gubernator ) Михаил Савицкий и игумен Невельскаго православнаго монастыря Соколовский ; причем иоследний просил предписать униатскому духовенству, в особенности же смежному с Невельщиною и Себежчиною, не вторгаться в паству и не допускать подобных настоящему безаконий. Невельскій же униатский приходской священник Куксенский, в виду объявленнаго ему, чрез Невельскаго протопопа, лично униат. архиепископом в Полоцке замечания, заявляет, что он, по особенной милости Божией, от своего начальства не получал замечаний, и таковое архиепископское считает крайне обидным для своего сана. Причем объясняет, что они (т. е. он неизвестно с кем) были приглашены Невельским управляющим ( оd. раnа gubernatora panstwa Newelskiego ), 23 августа, в замок, для разсмотрения и обсуждения дела об упомянутом браке, совершенном Долысским священником Ширкевичем, и нашли, что в виду заявления о. игумена о принадлежности жениха к православию, а невесты к расколу, и по правилам Тридентскаго собора, брак этот, как совершенный без взаимнаго согласия жениха и невесты и к тому же ненодлежащим священником, признали они незаконным и подлежащим расторжению, а потому разослали новобрачных каждаго в свой дом, впредь до получения разрешения архиепископа по сему предмету.