Владимир Хардиков - Район плавания от Арктики до Антарктики. Книга 2

На «Бурее» было двенадцать кочегаров, разбитых на четыре тройки и выходящих на вахту через каждые двенадцать часов, чтобы обеспечить передовой трудовой почин, находящийся на контроле у парткома. Среди кочегаров особенно выделялся Володя Наулко – двухметровый гигант под 150 килограммов веса. Остальные тоже были далеко не хиляки, но до своего лидера им было далеко, габариты, да и силенки не те.

В середине ноября «Бурея», выполняя свой последний рейс перед списанием на металлолом, зашел в Ванино, где экипажу была выдана заработная плата за два месяца. Специфика работы морского транспорта не позволяла в то время выдавать зарплату ежемесячно, а только лишь в портах захода, где были агентские компании пароходства по обслуживанию судов, которым пароходство перечисляло зарплату, и с прибытием в порт агент (служащий агентской компании) доставлял ее капитану, и третий помощник, будучи кассовым, уже выдавал ее на руки экипажу. В настоящее время зарплата ежемесячно переводится на личную карточку.

По сложившейся традиции, получив зарплату, часть экипажа, включая кочегаров, направились в местный ресторан, дорогу к которому знали все, благо он был в единственном экземпляре на весь поселок. Но поскольку в порту всегда находились несколько судов различных ведомств, ресторан всегда был забит до отказа, плавая в клубах сизого табачного дыма и резкого водочно-коньячного запаха от тесно расставленных столиков. Меню особым ассортиментом не отличалось: плохо побритая курица почему-то называлась «цыпленком табака», несколько салатов из неизвестных овощей всегда были главными блюдами, к которым иногда примазывались и некоторые другие. Пышные избалованные официантки в грязных передниках, привыкшие к шальным деньгам подвыпивших клиентов, и не совсем чистые скатерти дополняли общий «ландшафт» забегаловки, именуемой рестораном, не считая нескольких местных самодеятельных лабухов, игравших только за наличные подвыпивших посетителей, экзотически одетых и путавших ноты и мелодии, т. к. сами тоже были вполсвиста, но свой труд, судя по ставкам, ценили очень высоко (и явно переоценивали).

Знание местных ресторанных обычаев не остановило «буреистов», а лишь усилило желание устроиться за свободный столик и поговорить за рюмкой водки за жизнь и обсудить много прочих тем, возникающих по мере употребления.

В конце концов им повезло, в результате нелегких поисков где-то раздобыли дополнительный, но свободный столик, и кочегарская и матросская братва с великим облегчением уселась на приобретенные места, благодаря судьбу за то, что им не пришлось пристраиваться поодиночке к неизвестным компаниям.

Но поскольку столик не был штатным и, загромождая проход, мешал посетителям, из-за этого впоследствии возник нелицеприятный конфликт, стоило лишь братве изрядно принять «на грудь». По мере потребления горячительных напитков отдыхающим надоело пропускать всех проходящих, поэтому очередная стычка медленно переросла в драку с применением подручных средств. В разгар боя без правил Володя Наулко бросил одного из своих противников на огромное трюмо, стоявшее в вестибюле, вдребезги разбив его и осыпав находящихся вокруг мириадом осколков – настоящих, а не выдуманных, как у Герберта Уэллса. При этом изрядно досталось и его оппоненту, так и не понявшему, каким образом он превратился в елочную игрушку с разбитой головой и порезанным лицом. Милицейский пост, зная обычаи ресторана, находился рядом, и бойцов вскорости повязали. Виновники активного досуга получили, как под копирку, по пятнадцать суток общественных работ, а проще говоря, их заставили подметать пыльные улицы поселка Ванино – стереотипное наказание тех времен для хулиганствующих субъектов.

Поскольку кочегары, лидеры нового метода сжигания угля, к отходу не явились, то новый метод сам по себе как-то затух на ветеране, а за ним потихоньку без лозунгов и призывов почили в бозе и эксперименты на других судах. Скорее всего, все-таки где-то наверху до кого-то дошла глупость самой затеи, да и вымышленные проценты экономии стали накладными для пароходского расчетно-кассового отдела и никак не уживались с фондом заработной платы.

Валентин Цикунов, бывший в то время семнадцатилетним практикантом «Буреи» после первого курса Сахалинской мореходки, через два года встретил Володю Наулко на престижном месте заместителя начальника отдела кадров пароходства, ясное дело, члена КПСС.

Совсем немного времени осталось до тридцатилетней годовщины развала Советского Союза, одной из двух супердержав недавнего времени, когда все пятнадцать республик, составлявших самую большую страну мира, разбежались по своим углам, отягощенные многочисленными системными ошибками, взаимными упреками, гонкой вооружений и неэффективностью производства.

Казалось бы, обретя независимость, каждая из них пойдет семимильными шагами в светлое будущее, обретя добрые отношения с соседями и наверстывая упущенное за советское время. Но, к сожалению, этого не случилось.

Консерватизм и шаблонность мышления, привитые за семьдесят предыдущих лет, потеря чувства собственности, напрочь убитой за годы коллективизации и последующих громогласных пятилеток, до сих пор не отпускают, и, судя по всему, потребуется еще не одно поколение, чтобы выйти из порочного круга.

Все большая часть населения, разочарованная систематически невыполняемыми обещаниями и сползанием уровня жизни, мечтает о твердой руке, и число сторонников «великого вождя всех времен и народов», Сталина, продолжает расти и достигло почти половины сегодняшнего населения России. Выросшие за эти годы два поколения знают о Советском Союзе только по рассказам родителей и из книг, многое видят, как в преломленной призме, обращая внимание лишь на привлекательные и угодные им достижения того времени. Идет ползучая реинкарнация образа великого вождя. Превознося фигуру Сталина, подавляющее большинство переносит ее на окружающий мир, но ни в коем случае не на себя. А это и есть самая большая ошибка, которая и позволила усатому идолу уничтожить многие тысячи нестандартно мыслящих людей и своих бывших соратников, создав отряды преданных меченосцев, которые после выполнения возложенной на них миссии были также уничтожены, освободив место для очередных страждущих. И каждый из них наверняка думал, что Красный Молох не коснется его, и свято, бездумно верил указаниям вождя. Но проходило совсем немного времени, и наступала его очередь, и очередной адепт режима, совершенно опустошенный, шел как агнец на заклание, все еще безоговорочно веря своему божеству. И даже перед смертью многие из них выкрикивали здравицы Сталину, полагая, что они стали жертвой какой-то чудовищной ошибки, настолько сильны были их вера и слепое подчинение идолу.